Russian Association of Magicians

Лермонтов и Апфельбаум — классик и фокусник

Все собираются идти смотреть удивительного фокусника...
Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени.

А не пора ли нам замахнуться на классику? Только не на иноземца Шекспира, а на Лермонтова, незабвенного нашего Михаила Юрьевича...

Далеко не каждому известно, что поэт был не прочь побаловаться на досуге фокусами. Кроме того, своим бессмертным романом «Герой нашего времени» он дал пищу для интереснейшего исследования на стыке литературоведения и истории отечественной иллюзии1. Это исследование полувековой давности и станет темой настоящей публикации.

Редкому фокуснику доводится запечатлеть свое имя в художественной литературе, особенно в классике. В мировой культуре такие случаи, увы, единичны. Тем отраднее, что признанный классик русской литературы М.Ю. Лермонтов удостоил подобной чести фокусника по имени Апфельбаум.

Ниже приведен соответствующий эпизод из повести «Княжна Мери», предпоследней части романа «Герой нашего времени» (цитируется по изданию Академии Наук СССР, серия «Литературные памятники», Москва, 1962 год, стр. 91)2.


15-го июня.

Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной.

Все собираются идти смотреть удивительного фокусника; даже княгиня Лиговская, несмотря на то, что дочь ее больна, взяла для себя билет.

Нынче после обеда я шел мимо окон Веры; она сидела на балконе одна; к ногам моим упала записка:

Сегодня в десятом часу вечера приходи ко мне по большой лестнице; муж мой уехал в Пятигорск и завтра утром только вернется. Моих людей и горничных не будет в доме: я им всем раздала билеты, также и людям княгини. Я жду тебя; приходи непременно.

— А-га! — подумал я: — наконец-таки вышло по-моему.

В восемь часов пошел я смотреть фокусника. Публика собралась в исходе девятого; представление началось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных Веры и княгини. Все были тут наперечет. — Грушницкий сидел в первом ряду с лорнетом. Фокусник обращался к нему всякий раз, как ему нужен был носовой платок, часы, кольцо и проч.

Представляем также сканы данного отрывка3 из второго (прижизненного) издания романа: Санкт-Петербург, типография Ильи Глазунова и К°, 1841.

 
Страницы второго отдельного издания романа «Герой нашего времени», 1841

Дальнейшая судьба Апфельбаума, как второстепенного литературного персонажа, складывалась не всегда гладко, но в целом благополучно. Тиражи «Героя нашего времени» колоссальны, произведение включено в обязательную школьную программу, переведено на многие языки мира. При этом в каждом печатном экземпляре романа есть фамилия Апфельбаум, выделенная по непонятной прихоти Лермонтова курсивом4. Это ли не всенародная слава и признание?!

Вслед за Печориным фокусник перекочевал из литературы в кино, театр и радиопостановки. В 1955 году в фильме режиссера Исидора Анненского «Княжна Мери» Апфельбаума сыграл выдающийся советский манипулятор, будущий народный артист СССP Арутюн Акопян. Роль была без слов5.

Фокусник заговорил в 1979 году в радиоспектакле «Герой нашего времени» режиссера Алексея Баталова.6 В прилагаемом аудиофайле вы можете услышать голос Апфельбаума с нарочитым франко-германским акцентом. К сожалению, мне не удалось выяснить, кто озвучивал персонаж. Другие исполнители: от автора — Евгений Герасимов, Печорин — Александр Кайдановский, в эпизодах и массовых сценах — Леонид КаневскийАлексей Борзунов, артисты московских театров.

 

Отрывки из радиопостановки А.В. Баталова
«Герой нашего времени. Княжна Мери» (1979)

 

 

В 1994 году в Александринском театре режиссер Анатолий Праудин поставил новаторский спектакль «Monsieur Жорж. Русская драма»7, в котором роль Апфельбаума исполнил Игорь Волков.

Однако наряду с триумфами случались и досадные расхождения с первоисточником. Так, в известном телеспектакле Анатолия Эфроса «Страницы журнала Печорина» (1975) со звездным актерским составом, включающим Олега ДаляАндрея Миронова и Леонида Броневого, Апфельбаум отсутствует вовсе. А в многосерийной экранизации романа 2006 года режиссер Александр Котт волюнтаристски подменил лермонтовского фокусника безымянным дрессировщиком верблюдов8. В результате личные вещи Грушницкого (носовой платок, часы, кольцо и проч.) остались невостребованными, а ему самому пришлось обмениваться любезностями с холеным бактрианом.

 

 

Мне до сих пор не довелось увидеть прошлогодний фильм Романа Хруща «Печорин», однако, судя по зрительским отзывам, сюжет картины далек от авторской версии романа, поэтому вряд ли сулит нам встречу с фокусником Апфельбаумом. Хочется верить, что здесь я ошибаюсь9.

Таковы перипетии судьбы литературного Апфельбаума. Теперь обратимся к его реальному прототипу. Традиционно начнем с главного труда по истории отечественного иллюзионного жанра.

Из книги А.А. Вадимова и М.А. Триваса «От магов древности до иллюзионистов наших дней», 1966, стр 217–218; 1979, стр. 185–186

О другом таком же иллюзионисте из русских немцев, Апфельбауме, упоминают Лермонтов и Салтыков-Щедрин. Изыскания советского исследователя Л. Прокопенко позволили установить облик Апфельбаума и его репертуар*.

Этот старый немец с длинными волосами по плечи, во фраке и с большим жабо в 1837 году снимает на один вечер помещение «кисловодской ресторации», как пишет Лермонтов; там он дает свое представление. В 1836 году он дважды выступает в Москве, в Малом театре, а в 1841 году — в Петербурге. И здесь он работает уже не в балагане, а «на театре», и «есть ли кому угодно будет пригласить его для домашнего представления, то можно адресоваться к нему», как гласит объявление в «Санкт-Петербургских ведомостях».

Репертуар Апфельбаума типичен для рядовых иллюзионистов того времени. Он работает у большого стола, под которым сидит помощник, скрытый длинной скатертью. Глотает шпаги, показывает карточные фокусы. Проделывает трюк Пинетти, который затем повторяли в России Молдуано и Собер: заставляет находить исчезнувшие предметы по адресам, указанным зрителями. Превращает двугривенный в апельсин, а апельсин — в золотую монету.

Особой художественностью исполнения и актерским обаянием Апфельбаум, судя по всему, не отличался. Но недостаток художественности искупается предприимчивостью. Чтобы обеспечить сборы, иллюзионист бесплатно, как бы невзначай проделывает трюки на улицах, привлекая к себе внимание прохожих. Он ловко вынимает у извозчика из носа картофель, запирает висячим замком губы ротозея, выпускает из рукава голубей. Подражая Пинетти, ломает у пирожника пироги, в которых находит червонцы...


* Прокопенко Л. Поиски лермонтовского фокусника. — «Советский цирк», 1962, № 7; «Советская эстрада и цирк», 1966, № 3.


Итак, авторы «От магов древности...» признают приоритет изысканий Л. Прокопенко и в сноске ссылаются на две его публикации об Апфельбауме. Приведем эти работы целиком.

Статья Леонида Ивановича Прокопенко «Поиски Лермонтовского фокусника»

Журнал «Советский цирк», 1962, № 7, стр. 22–24

Запись в дневнике

Одним из персонажей романа «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова является фокусник. В дневнике Печорина имеется запись, датированная 15 июня:

Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая почтеннейшую публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной. Все собираются идтисмотреть удивительного фокусника...

По этой записи и знаком нам фокусник Апфельбаум. Кроме этого, о нем ничего не известно.

«Удивительный фокусник» упомянут в художественном произведении, действующие лица которого выдуманы автором. Значит, выдуман и Апфельбаум?

Правда, среди специалистов-лермонтоведов существует мнение, что если главные герои романа являются обобщенными, собирательными образами, созданными Лермонтовым-художником, то за второстепенными действующими лицами нередко стоят реальные прототипы. Характеры и поступки их изображены автором с точностью, достаточной для того, чтобы современники узнали, например, в докторе Вернере реального доктора Майера. Многих лиц Лермонтов не только описал такими, какими они были в действительности, но даже сохранил их подлинные имена.

Справедливо ли то же самое по отношению к такому персонажу романа, как фокусник Апфельбаум? Реальная ли это личность?


Неудачные поиски

Установить, существовал ли фокусник Апфельбаум в действительности, оказывается делом далеко не легким.

Вы начинаете поиски с того, что еще раз просматриваете указатель имен в книге Е.М. Кузнецова «Цирк».

Апфельбаума там нет.

Затем вы внимательно знакомитесь с фондами всех городских библиотек. Книг и журналов переворачиваете, как говорится, гору; времени затрачиваете много, а результат все такой же неутешительный — Апфельбаум нигде даже не упоминается.

Посылаете письменный запрос в музей цирка в Ленинграде. Получаете ответ: «Никакими сведениями о фокуснике Апфельбауме музей цирка не располагает».

Невольно думаете: если даже в музее цирка нет никаких сведений об Апфельбауме, то ведь может статься, что это не настоящая фамилия фокусника. На всякий случай следует, пожалуй, все-таки съездить в цирковой музей.

Вот и Ленинград. Две недели вы ходите в музей цирка, как на службу, к девяти утра и уходите в конце рабочего дня. Вы тщательно просматриваете несколько картотек; толстенный альбом-коллекцию иллюстраций и портретов артистов цирка, неофициально именуемую «Цирковая библия»; десятки папок с афишами, программами, рекламными листовками; горы вырезок из журналов и газет.

Все оказывается напрасным! Нигде нет фамилии Апфельбаум, нет даже ни одной похожей.

Из музея цирка вы каждый вечер идете в Государственную Публичную библиотеку имени М.Е. Салтыкова-Щедрина. Но и здесь ничего не удается найти.

Когда вы уходите в день отъезда из музея цирка, хранительница фондов Ольга Георгиевна Алексеева в утешение говорит, что у них очень много необработанного материала, что многое еще не расписано на карточки, но со временем эта работа будет сделана.


По Кисловодску и Пятигорску

Вернувшись из Ленинграда, вы перечитываете книгу Ираклия Андроникова «Лермонтов. Новые разыскания».

Привлекая новые материалы, автор убедительно доказывает, что в основе произведений Лермонтова лежит жизненный опыт самого поэта, его собственные переживания и наблюдения, окружавшая его русская действительность.

Лермонтовская площадка10

Читая это, вы невольно задумываетесь о том, что в «Герое нашего времени» место действия имеет, так сказать, свой точный адрес. При этом Лермонтов, как и в ряде других своих произведений, обогатил роман воспроизведением подлинных событий 1837 года, имевших место на Минеральных водах. Возможно, что выступление фокусника Апфельбаума в кисловодской ресторации — тоже подлинное событие.

Внимательно читая текст «длинной афишки», которая висела на дверях ресторации в Кисловодске, вы начинаете думать, что он, по всей вероятности, почти дословно списан Лермонтовым с афишки, которая на самом деле висела на кисловодской ресторации летом 1837 года.

В верности такого предположения окончательно убеждает лермонтовский черновик, в котором вместо «дать» написано «давать» и вместо «билеты по два рубля с полтиной» написано «билеты по 2 1/8 рубл.». Значит, в афишке говорилось не об одном представлении, а о нескольких, и стоимость билета была напечатана, как принято было, с дробью. Несколько похожих афиш вы видели в музее цирка, но на  них стояли  фамилии других фокусников.

Поскольку Апфельбаума, как видно, не существовало, то, возможно, Лермонтов видел другого какого-либо фокусника в Кисловодске или Пятигорске, запомнил или списал текст афишки, а фамилию артиста поставил произвольную.

В таком случае надо искать не артиста, а афишку. А где ее теперь, спустя сто двадцать лет, найдешь?

И все-таки, приехав в Кисловодск в 1958 году, вы разыскиваете местных старожилов: не знают ли, кто из местных краеведов и жителей увлекается искусством и собирает афиши, программы концертов и спектаклей, выступлений гастролеров?

В конце концов вам удается найти двух.

Представительная Нина Александровна говорит: «Моя мама, Олимпиада Михайловна, очень любила ходить на концерты и бережно сохраняла программки и афишки. Собирала она и программки тех концертов, которые вообще когда-либо были в Кисловодске. Только мамы нет уже в живых, а все ее бумажки куда-то делись во время войны».

Сухонький старичок Константин Степанович рассказывает: «Да-да, собирал и еще как настойчиво собирал: и программы; и афишки, и даже большие афиши. Много их накопилось, очень много: и новые, и старые, были очень старые, можно сказать, старинные, даже древнейшие. Только все это в войну погибло...».

Пока нашли этих двух коллекционеров, вы походили по Кисловодску немало. Побывали и около того места, где в прошлом столетии стояло здание ресторации, представили его себе таким, каким оно было во времена Лермонтова, и мысленным взором увидели у двери «длинную афишку», которую так и не удалось найти.

В Кисловодске вам делать больше, нечего. На электричке возвращаетесь в Пятигорск.


Титульный лист книги М.И. Пыляева
«Старый Санкт-Петербург», изд. 1889 г.

Профессор дает совет

По пути из Пятигорска на Волгу вы решаете заехать в город Орджоникидзе, чтобы повидаться с профессором Л.П. Семеновым, «патриархом советского лермонтоведения».

Профессор отдыхает в саду, в тени большого дерева. Узнав, что после длительных безрезультатных поисков вы вынуждены признать нелепость своей затеи, он говорит:

— Вы, как видно, не читали моей книжки «Лермонтов на Кавказе» или прочли ее недостаточно внимательно. Подождите минутку.

Он встал, принес из дома книгу в сером переплете и прочитал следующее: «В дневнике Печорина имеется упоминание о приезде на группу Минеральных вод фокусника Апфельбаума: «На дверях ресторации явилась длинная афишка...». Содержание этой афишки вам известно, и я читать его не буду. А вот дальше слушайте: «В той же статье Зеленецкого, — я имею в виду его статью «Кавказские Минеральные воды в 1852 году», — находим следующие любопытные строки, подтверждающие популярность такого рода развлечений на Минеральных водах в 30–70 годах: «В Пятигорске, кроме театра, бывают еще представления заезжих фокусников, акробатов, приезжает семья тирольцев, известная, бывшая в Сибири».

Заложив пальцем страницу, профессор заметил:

— Слова «фокусников, акробатов» я подчеркнул, считая, что это подтверждает историческую конкретность романа «Герой нашего времени». Ваше намерение найти   фокусника — не погоня за химерой. Фокусник в романе, как мне думается, — реальное лицо.

Что же касается фамилии фокусника, то она может быть и иной.

Продолжайте свои поиски!

После такого совета профессора вы возвращаетесь домой с новым приливом сил, с твердым намерением еще энергичнее искать фокусника, названного Лермонтовым.


Гостинодворский завсегдатай

Поиски приводят вас в начале 1961 года в Государственный областной архив.

Ожидая, пока заведующая залом принесет указанные в заявке старые газеты, вы просматриваете книги, лежащие на общем столе. Среди них «Старый Санкт-Петербург» М.И. Пыляева. В этой книге примерно года полтора назад вы с интересом читали главу, рассказывающую об искусстве в Петербурге.

И вот теперь, чтобы чем-то занять время ожидания, вы снова, уже от нечего делать, листаете эту книгу. На этот раз вы почему-то останавливаетесь на главе «История Гостиного двора», в которой, судя по пространному подзаголовку, описывался «образ жизни купцов в XVIII веке. — Оригиналы прежнего времени; майор Щегловский и бригадир Брызгалов. — Прогулки замечательных лиц и разных попрошаек по Гостиному двору...» и многое другое.

Не читая, а пробегая взглядом по страницам, перелистываете их.

Вдруг перед глазами промелькнуло: «Апфельбаум».

Да нет, это просто показалось, померещилось. Но вы снова черным по белому читаете: «Апфельбаум». Сомнений быть не может. Это не мираж. Однако, вероятно, простое совпадение, думаете вы, очевидно, однофамилец. Ведь очерк — о Гостином дворе, о торговцах, при чем же тут артист?

Читаете еще раз и убеждаетесь, что это не однофамилец: «...фокусник Апфельбаум». Вы готовы кричать: «Ура! Наконец-то нашелся!» Но здесь что-то явно не так: почему он попал в Гостиный двор?

Находите начало абзаца и читаете:

Страница из книги М.И. Пыляева «Старый Санкт-Петербург»11

Не мало в то время развлечения доставляла торговцам и публика, гулявшая по линиям Гостиного двора. Вероятно, теперь уже нет в живых гостинодворцев, которые бы помнили приезжавшего к Гостиному двору в карете цугом высокого мужчину в черном доломане с металлической мертвой головой на груди. Это был барон Жерамбо, гусар из полка наполеоновских гусаров смерти. По рассказам, он вел большую карточную игру, писал латинские стихи и был отчаянный бретер, загубивший не одну христианскую душу на дуэли. Возбуждала здесь тоже общее любопытство своею ловкостью фигура старого немца с длинными волосами на плечах; это был известный в свое время фокусник Апфельбаум, отмеченный Гоголем в одной из его повестей...

Достаточно. Дальше говорится о других завсегдатаях Гостиного двора. Не веря глазам своим, вы перечитываете все, что говорится о «ловкой фигуре старого немца с длинными волосами на плечах».

Замечательная находка!

«Известный в свое время фокусник Апфельбаум» — это просто прекрасно!


Сатирик о фокуснике

В книге М.И. Пыляева сказано, что Апфельбаум был отмечен Гоголем в одной из его повестей.

В памяти у вас об этом ничего не сохранилось. Перечитываете, прежде всего, петербургские повести Гоголя. Но, ни прямого упоминания об Апфельбауме, ни образа его, ни вообще фокусника там нет. Тогда перечитываете другие повести писателя. И там ничего нужного в данном случае нет. «Окапываетесь» в библиотеке и просматриваете примечания, комментарии во всех изданиях произведений Гоголя. Напряженная, утомительная работа, но и она не дает никаких результатов.

Апфельбаума в повести Гоголя нет.

— Зато он упоминается в одном из рассказов другого великого сатирика, Салтыкова-Щедрина, — подсказывает вам живущий в Ленинграде лермонтовед Виктор Андроникович Мануйлов, которому сообщили о находке.

Вы берете «Сатиры в прозе. Невинные рассказы» и читаете:

И ты, дитя моего сердца! Ты, любострастный магик и чревовещатель Удар-Ерыгин! Ты, подсмотревший у Апфельбаума (даже не у Германна) несколько дешевых фокусов и удивлявший ими добродушных соотечественников во время артистических путешествий твоих по глуповским палестинам, — и ты повесил голову, и ты об чем-то задумался!.. И вот ты замышляешь какой-то новый неслыханный фокус, но — увы! — кроме глотания ножей, ничего изобрести не можешь, потому что и в этом искусстве ты не пошел дальше Апфельбаума, и в этом искусстве ты еще не научился давать представления без помощи стола, накрытого сукном, под которым сидит дедушка-Разбитной, сей нелицемерный холоп и блюдолиз всех Чебылкиных, Зубатовых и Удар-Ерыгиных, и подает тебе, по востребованию, жареных голубей... Тебе не воспрещается делать фокусы, но делай их без сукна, глотай шпаги начистоту!

Как видно, Салтыков-Щедрин был достаточно хорошо посвящен в «технологию» фокусов, знал фокусника Германна, скорее всего Карла (1816 – 1896), который, как и его отец, Самуил Германн, не раз приезжал на гастроли в Россию12. Кроме того, он, судя по всему, видел работу и фокусника Апфельбаума. Но когда?

Консультация у специалиста по Салтыкову-Щедрину профессора Е.И. Покусаева помогает установить, что едва ли это было в те годы, когда Салтыков учился в царскосельском лицее, а скорее всего — во время вторичного его проживания в Петербурге, то есть в период с 1856 по 1889 год.

В таком случае понятно, что фокусы престарелого Апфельбаума уже не удовлетворяли требовательного зрителя. Салтыков-Щедрин, не раз в своих произведениях упоминавший фокусников, эквилибристов, канатоходцев, акробатов, как видно, хорошо знал цирковое искусство.

Итак, фокусник Апфельбаум найден. Стало фактом, что он не вымышленное, а реально существовавшее лицо, современник Лермонтова.

Вам удалось получить представление даже о его внешности. Но этого недостаточно. Невольно хочется узнать хотя бы приблизительно, каким был репертуар  «лермонтовского  фокусника».


Фокусы Апфельбаума

Собственно говоря, некоторое представление о тех фокусах, которые делал Апфельбаум, вы уже имеете после чтения Салтыкова-Щедрина:

«...магик и чревовещатель... глотание ножей... стол, накрытый сукном, подает... по востребованию, жареных голубей... состряпал в шляпе яичницу... двугривенный, бывший в руке, превратился в апельсин... в полуимпериал... проглотил шпагу...» Однако этого крайне мало.

Помогает то, что в музее цирка за эти годы сильно пополнилась картотека, в которой появилась карточка: «Фокусник Апфельбаум. См. «С.-Петербургские ведомости», 1841 г., № 293».

Во Всесоюзной библиотеке имени В.И. Ленина в Москве вы берете этот номер газеты и в приложении к нему читаете в отделе «Частные известия» объявление или, как тогда писали, «уведомление»:

Прибывший сюда известный физик и механик Апфельбаум... имеет честь известить почтеннейшую публику, что он в посту будет представлять свои очаровательные штуки на театре, а теперь есть ли кому угодно будет пригласить его в дом для домашнего представления, то можно адресоваться к нему в квартиру в Демутов трактир под № 30.

Тут же рассказывается о нескольких фокусах «между многими и бесчисленными», исполняемыми Апфельбаумом:

Вот один из них: «...магик предлагает одному из зрителей задумать карту, а другого зрителя просит взойти на сцену и говорит первому: «Вы задумали трефового короля». — «Точно так». Другому: «Трефовый король у вас за пазухой» — и сам обнаженной рукой вынул у него пятнадцать колод трефового короля из карманов, из-за галстука, отовсюду, и трефовые короли еще вылетали из платья этого зрителя, когда он сходил со сцены и даже когда выходил по окончании представления из театра».

О другом фокусе рассказано: «Потом магик выпросил у четырех кавалерийских офицеров по темляку, зарядил ими большую пушку, скомандовал: «Пли!» Выстрел раздался, и победоносный магик воскликнул: «Господа офицеры! Темляки ваши на своем месте». Офицеры подняли сабли увидели на них свои темляки».

Третий фокус описан следующим образом: «Наконец магик берет трое часов, кладет их в дамскую шляпку и накрывает ее картоном; после этого просит некоторых зрителей написать, где желают они, чтобы нашлись часы. Собрав записки, положил в стакан и поднес к зрителям для выбора одной из них. Вынутая записка гласила: «На фонаре подле Минина и Пожарского». «Там они и будут», — гордо сказал магик; выстрелил из пистолета в кабалистическую с числами доску, висевшую высоко посреди театра, и на ней повисла шляпка, но без часов, за которыми тотчас поехали многие зрители и привезли часы, найденные ими на означенном месте».

В заключение говорится: «Трудно исчислить все фокусы нового Пинетти, который едва бы не отдал сопернику преимущества перед собою в проворстве».

Познакомившись с тремя фокусами, которые входили в репертуар Апфельбаума, вы получаете определенное представление об артисте,  а также его ассистентах, работавших в публике.

Вместе с тем вам стало известно, что до приезда в Петербург в конце 1841 года Апфельбаум выступал в Москве (часы оказались «на фонаре подле Минина и Пожарского»). А главное перед вами достаточно выразительная характеристика артиста, на представлениях которого «теряется ум в догадках». Не случайно Лермонтов назвал Апфельбаума «удивительным фокусником».


Поэт развлекает друзей

А Лермонтов понимал в этом толк и даже сам любил позабавить друзей фокусами.

Вот, например, что рассказывает об этом в своих воспоминаниях Александр Илларионович Васильчиков, который встречался с Лермонтовым на Кавказе:

«Обедая каждый день в Пятигорской гостинице, он (Лермонтов) выдумал еще следующую проказу. Собирая столовые тарелки, он сухим ударом в голову слегка их надламывал, но так, что образовывалась только едва заметная трещина, а тарелка держалась крепко, покуда не попадала при мытье посуды в горячую воду; тут она разом расползалась, и несчастные служители вынимали из лохани вместо тарелок груды лома и черепков. Разумеется, что эта шутка не могла продолжаться долго, и Лермонтов поспешил сам заявить хозяину о своей виновности, а не прислуги и расплатился щедро за свою забаву».

Забава эта была подсмотрена поэтом на каком-то из масленичных представлений, возможно, во время Подновинских гуляний или во время народных гуляний на Адмиралтейской площади, а возможно, и еще где-либо.

В балаганах и в те времена и позже разыгрывалась такая сценка.

Паяц обращался к тете Авдотье:

— Пока муж придет в дом, угости, кума, блином!

— Сядь у окошка да подожди немножко.

— Авдотьюшка-дружок, дай хоть один блинок.

— Ну уж ладно, говоришь ты больно складно.

Подает ему на тарелке один блин. Паяц берет его и ест, а потом, улучив момент, когда хозяйка отвернулась, бьет себя тарелкой по голове и затем ставит тарелку на стол. Дожевав блин, снова просит:

— Эх, поскупилася кума, снова один дала. Будешь так блины давать, как бы тебе потом не горевать.

И, доедая блин, снова хлопает тарелкой о свою голову, затем ставит ее на стол.

— Не скупилась бы, кума, сразу бы стопу дала, одну бы тарелку потеряла. А то скупишься безбожно, не было бы тебе тошно, — говорит Паяц, стукнув об голову уже двенадцатую тарелку.

Проводив гостя-попрошайку, тетя Авдотья наливала в лохань горячей воды, клала в нее стопу грязных тарелок, чтобы помыть. Но мыть было нечего. Все тарелки в воде разваливались на куски. Кума охала, возмущалась, бранилась, но больше всего удивлялась. Теперь вы убедились, что в своей забаве с посудой Лермонтов шел от этой или подобной сценки. При этом он не только видел ранее, как балаганный паяц бил тарелки об голову, но и сам научился с мастерством артиста надкалывать таким образом новые тарелки.

Лермонтов развлекал друзей и по-другому. Он нередко показывал приятелям и знакомым фокус с буквами и цифрами. Вот как об этом рассказал в своих воспоминаниях артиллерийский офицер А. Чарыков:

Михаил Юрьевич роздал нам по клочку бумаги и предложил написать по порядку все буквы и обозначить их цифрами; потом из этих цифр по соответствующим буквам составить какой-либо вопрос; приняв от нас эти вопросы, он уходил в особую комнату и, спустя некоторое время, выносил каждому ответ; и все ответы до того были удачны, что приводили нас в изумление. Любопытство наше и желание разгадать его секрет было сильно возбуждено, и, должно быть, по этому поводу он изложил нам целую теорию в довольно длинной речи, из которой, к сожалению, в моей памяти остались только вступительные слова, а именно, что между буквами и цифрами есть какая-то таинственная связь; потом упоминал что-то о высшей математике. Вообще же речь его имела характер мистический; говорил он очень увлекательно, серьезно; но подмечено было, что серьезность его речи как-то плохо гармонировала с коварной улыбкой, сверкавшей на его губах и в глазах.

Как видно, Лермонтов явно потешался над друзьями, произнося перед ними одну из тех «мистическо-кабалистических» и «математическо-физических» речей, которыми сопровождали свои выступления «физики и механики, магики и фокусники», подобные Апфельбауму.

Мастерство фокусника Апфельбаума в те времена, когда его знал и, возможно, неоднократно видел Лермонтов, проявлялось прежде всего «в проворстве, изумительном, непостижимом для непосвященных в таинство его», как писали газеты тех лет. Сравнивая Апфельбаума с Пинетти — прославленным фокусником, знаменитым иллюзионистом конца XVIII века, слава о котором жила в России более полувека после его смерти, газеты отмечали, что Пинетти «едва бы не отдал сопернику (т.е. Апфельбауму) преимущества перед собой в проворстве», то есть в ловкости, в мастерстве. Даже в нелестной характеристике, которую дал Салтыков-Щедрин уже престарелому «магику и чревовещателю», имеется любопытное противоречие, говорящее о мастерстве Апфельбаума. Говоря о «дешевых фокусах» Апфельбаума, великий сатирик противопоставляет ему такого фокусника как Германн. Одновременно он говорит о том, что «двугривенный, бывший в руке (Апфельбаума), превратился в апельсин», а потом «в полуимпериал», то есть в золотую монету. А ведь одним из коронных трюков фокусника Германна как раз и было превращение серебряной монеты в золотую. Апфельбаум же превращал серебряный двугривенный сначала в апельсин, а потом в золотую монету, то есть проделывал более сложный фокус, превосходя в этом того, с кем Салтыков-Щедрин не хотел его даже сравнивать. Когда уже заканчивалась работа над этим очерком о фокуснике Апфельбауме, вам в руки попала еще одна интересная книга М.И. Пыляева — «Замечательные чудаки и оригиналы», изданная в 1898 году.

Рассказывая о том, что было «лет пятьдесят тому назад», автор еще раз вспомнил Апфельбаума:

Большою популярностью в описываемые года на улицах и рынках Петербурга пользовался еще бродячий фокусник Апфельбаум, упоминаемый Гоголем (надо Лермонтовым. — Л.П.) в одной из его повестей. Апфельбаум видом был очень приличен, ходил во фраке, с большим жабо. В руках у него всегда была палочка из слоновой кости, которая и помогала при манипуляциях.

Он ловко вынимал у извозчика из носа картофель; ломал у пирожника пироги, в которых находил червонцы, сковывал висячим замком рот какого-нибудь ротозея, выпускал из рукава голубей, морских свинок и т.д. Апфельбаум все это проделывал даром, видимо, только ради одной рекламы.

Итак, Апфельбаум не вымышленное писателем лицо. Доказательств этого приведено более чем достаточно. Лермонтов, как большой художник-реалист, подметил и использовал в развитии сюжетной линии своего романа типичное для того времени явление — выступление фокусника на Кавказских Минеральных водах; почти списал текст очень характерной «длинной афишки» и, кроме того, назвал подлинную фамилию фокусника, подчеркнув, что это был «удивительный фокусник».

Теперь возможно, что в новом издании романа «Герой нашего времени» среди комментариев появится такое примечание: «Апфельбаум — подлинная фамилия фокусника из русских немцев, «нового Пинетти» или «русского Боско», успешно выступавшего не только на Минеральных водах, но и в Москве, а также в Петербурге, где он потом и жил в первой половине XIX столетия».

И больше ничего. Но вы, прочитав такую сноску к одной из записей Печорина, будете знать, кто именно стоит за ее скупыми строчками.

г. Саратов
Л. Прокопенко

Статья Леонида Ивановича Прокопенко «Новое о Лермонтовском фокуснике»

Журнал «Советская эстрада и цирк», 1966, № 3, стр. 29

Новое о Лермонтовском фокуснике

В седьмом номере нашего журнала за 1962 год была напечатана статья о фокуснике Апфельбауме, который упоминается М.Ю. Лермонтовым в романе «Герой нашего времени». Но и после появления статьи поиски дополнительных сведений о том, кого великий поэт назвал «удивительным фокусником», продолжались.

В 1828 году в «Дамском журнале», печатавшем отчет об экзаменах в Благородном пансионе при Московском университете, в котором тогда учился Лермонтов, была опубликована заметка «О физико-механике Апфельбауме».

Искусство Апфельбаума, — говорится в заметке, — еще до его появления в Москве было уже известно многим жителям провинций. Сей фокусник-механик, как новый Эразм Шлейхер, с верным своим другом, вооруженный своими магическими препаратами, странствуя по России, делал чудеса (здесь и далее подчеркнуто в тексте мною. — Л.П.) в домах сельских. Это юный Робертсон, Пинетти, Боско и проч. и проч. Апфельбаумовы чудеса отличаются наиболее в исчезновении вещей и в отыскивании оных не только по разным местам того дома, где дается представление, но и в домах чужих, незнакомых; словом, исчезнувшая перед вашими глазами вещь переселяется туда, куда вы захотите. Удивительное, непостижимое проворство в шутках из карт и жетонов составляет также преимущественный триумф нашего фокус-покусника...

В частности, «физико-механик» Апфельбаум был приглашаем и в те дома, где был тогда подросток Лермонтов, который таким образом уже в 1828 году мог видеть этого «юного Робертсона, Пинетти, Боско и проч. и проч.»

С еще большим успехом выступал Апфельбаум в Москве восемь лет спустя. В газете «Московские ведомости» за 1836 год было напечатано такое объявление:

Императорский Московский театр.

В Малом театре.

В воскресенье, 23-го февраля, известный физик и Механик Апфельбаум, объехавший в продолжение четырех лет всю Европу и большую часть Азии, будет иметь честь дать первое механическое и физическое представление между многими опытами своего искусства для доставления Почтеннейшей Публике совершенного удовольствия, и в доказательство своего необыкновенного проворства, физик удивит посетителей самым неожиданным образом: он попросит у Господ зрителей разные вещи, как-то: шали, платки, часы, перчатки, цепочки, бриллиантовые кольца и фермуары и тому подобное, кои будут находиться не только в чужих карманах, но даже на крышах, на чердаке, в других домах на трубе, в погребе, на башне или даже у шлагбаума, одним словом, где будет приказано; в удостоверение сего, кому угодно будет, те могут ехать в своих экипажах за сими вещами, перенесенными волшебством в другие дома, и Апфельбаум смело может уверить, что все сии вещи будут там находиться.

Это же объявление было повторено и в приложении к следующему — № 17 «Московских ведомостей», причем сообщалось, что выступление Апфельбаума еще раз состоится в Малом театре, в воскресенье, 1 марта.

Вполне вероятно, что офицер Лермонтов мог видеть фокусника Апфельбаума в Малом театре в 1836 году, когда в феврале — марте посетил Москву на обратном пути из Тархан в Петербург.

Эти новые материалы убедительно свидетельствуют о том, насколько интересен, своеобразен и известен был Апфельбаум, которого мы знаем по роману «Герой нашего времени».

Л. Прокопенко

На примере приведенных статей вы можете воочию убедиться в серьезности подхода Леонида Ивановича Прокопенко к поисковой работе. Будучи признанным знатоком творчества Лермонтова, он блестяще провел кропотливое и весьма результативное исследование в незнакомой ему области — истории иллюзии. Итоги поисков стали весомым вкладом в дело популяризации нашего жанра13. Саратовский литературовед фактически вдохнул в лермонтовского фокусника «вторую жизнь», превратив Апфельбаума из неприметного книжного персонажа в реальную личность.

Находки Л.И. Прокопенко послужили основанием для ряда публикаций о лермонтовском фокуснике, включая вышеприведенный отрывок из «От магов древности...». Увы, не все последующие материалы отмечены безупречной логикой и доскональным знанием предмета. Некоторые работы представляют собой лишь повторы и вольные пересказы статьи из «Советского цирка», а отдельные и вовсе пускают читателя по ложному следу фантазий авторов. В сложившихся условиях своей задачей мы видим подтвердить, проиллюстрировать и расширить имеющиеся свидетельства о жизни и творчестве Апфельбаума, а при необходимости поставить под сомнение или даже опровергнуть необоснованные выводы предшественников.

Будем действовать в хронологической последовательности. Среди находок Леонида Ивановича самой ранней является «Дамский журнал», упомянутый в статье «Новое о Лермонтовском фокуснике». Издание датируется 1826 годом. То было время, когда Пушкин и Лермонтов еще не помышляли о роковых дуэлях, а Апфельбаум ласково звался «юным магиком». В РГБ (Ленинке) подшивка «Дамского журнала» имеется. Теперь вы сможете прочесть публикацию полностью и увидеть, как выглядит оригинал.

Заметка «О физико-механике Апфельбауме», опубликованная в марте 1828 года в «Дамском журнале» № 6, стр. 311–31214

О физико-механике Апфельбауме

Искусство Апфельбаума, еще до его появления в Москве было уже известно многим жителям провинций. Сей фокусник-механик, как новый Эразм Шлейхер15, с верным своим другом, вооруженный своими магическими препаратами, странствуя по России, делал чудеса в домах сельских. Это юный Робертсон, Пинетти, Боско и проч. и проч. Апфельбаумовы чудеса отличаются наиболее в исчезновении вещей и в отыскивании оных не только по разным местам того дома, где дается представление, но и в домах чужих, незнакомых; словом, исчезнувшая перед вашими глазами вещь переселяется туда, куда вы захотите. Удивительное, непостижимое проворство в шутках из карт и жетонов составляет также преимущественный триумф нашего фокус-покусника. Возьмем по одному примеру из одного и из другого:

1. Магик подходит к вам с колодой карт, просит подумать о какой-нибудь карте, назвать ее потихоньку своему соседу, и тотчас объявляет, что она под стулом, на котором вы сидели: смотрят и находят карту, прибитую гвоздем к стулу.

2. Магик берет со стола жетоны, просит одного из зрителей стать посредине комнаты, дает ему в пальцы протянутой руки несколько жетонов, спрашивает, прибавить или убавить число их и сколько именно; говорят столько-то.«Считайте!» восклицает магик и счет выдает самый верный.

Вообще действия сего юного магика, независимые от машин, достойны особенного внимания и приводят вас в самое приятное недоумение.

Он живет за Москворецким мостом на Московском подворье, в Дворянском коридоре, под № 6. — Г-на Апфельбаума приглашают в дома.

Дамский журнал, 1828, март, № 6, стр. 311–312

 

На этом первая часть публикации о лермонтовском фокуснике завершается, однако с Апфельбаумом прощаться рано. Продолжение следует.

 


1 С другим не столь масштабным и отдаленным по времени литературно-иллюзионным исследованием вы могли ознакомиться на страницах нашего сайта, посвященных братьям Ясинским, писателю и фокуснику.

2 Скачать книгу в DjVu-формате вы можете здесь. Издание максимально приближено к прижизненной редакции романа 1841 года, копии отдельных страниц которой приведены далее. Автограф «Княжны Мери» хранится в отделе рукописей Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) в составе коллекции под названием «Собрание рукописей Лермонтова».

3 Обратите внимание на разброс дат в дневнике Печорина. В соответствии с изданием 1962 года представление Апфельбаума состоялось 15 июня, а согласно прижизненной публикации романа — 26 июня. Одиннадцатисуточный скачок в дореволюционных изданиях романа, вероятно, обусловлен переходом Советской России на григорианское летосчисление. Тем не менее, величина временного смещения осталась для меня непонятной, поскольку в XIX веке разница с юлианским календарем составляла уже 12 дней, а не 11, как в XVIII веке.

Уже после размещения на сайте материалов про Апфельбаума удалось выяснить истинную причину чехарды с датами в печоринских записях. Оказалось, смена летосчисления тут ни при чем. Всему виной банальная опечатка в первой отдельной публикации «Героя нашего времени» (1840). Более века ошибка, словно эстафетная палочка, кочевала из одного издания в другое, пока наконец не была исправлена в шеститомном собрании сочинений М.Ю. Лермонтова (1954–1957). Вот что сообщают редакторы-составители академического издания.

Лермонтов М.Ю. Сочинения в шести томах. Том шестой. Проза, письма. М.–Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1957, стр. 655–656

Кроме того, в «Княжне Мери» мы восстанавливаем рукописную датировку записей Печорина, начиная с записи от 22 мая. В печати (уже в издании 1840 года) даты эти изменены по сравнению с автографом, но произошло это, несомненно, в результате какой-то ошибки. В записи от 21 мая говорится: «завтра бал по подписке в зале ресторации»; следующая запись, рассказывающая о событиях на балу и сделанная, очевидно, непосредственно после него, датирована в автографе 22 мая, а в печати — 29 мая. Это вносит явную бессмыслицу, усугубляемую тем, что в следующей записи, датированной в автографе 23 мая, а в печати — 30 мая, Грушницкий благодарит Печорина за то, что Печорин вчера (т.е. 22 мая, как и должно было быть) защитил Мери. Далее в печатных датировках появляется еще одна бессмыслица — явный результат недосмотра: после даты «6-го июня» следует дата «13 июня» (в автографе в первом случае — «22 мая», во втором — «3 июня»), а затем — «12-го июня». Надо полагать, что основная ошибка, превратившая дату «22 мая» в дату «29 мая», повлекла за собою дальнейшие изменения и ошибки. В изданиях 1840 и 1841 годов даты записей (после 21 мая) следующие: 29 мая, 30 мая, 6 июня, 13 июня, 12 июня, 13 июня, 14 июня, 15 июня, 18 июня, 22 июня, 24 июня, 25 июня, 26 июня, 27 июня. В прежних изданиях (Висковатова, Введенского, в Соч. изд. Академической библиотеки, в изд. «Academia») делалась только одна поправка: дату «13-го июня» в первом случае заменяли датой «11-го июня»; остальные даты воспроизводились по изданию 1840 года. Мы решили вернуться к рукописным датировкам вообще, поскольку первая же печатная дата, расходящаяся с рукописной (29 мая), вносит явную путаницу.

4 Курсивом принято печатать слова, подчеркнутые Лермонтовым в рукописях. Текстовые выделения и пунктуационный рисунок лермонтовской прозы рассматриваются в статье С.С. Николаичевой «Графические особенности повести „Княжна Мери“», опубликованной в Вестнике Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2009, № 6 (2), стр. 75–78.

5 Еще раньше, в 1926 году Госкинопром Грузии выпустил немой черно-белый фильм «Княжна Мэри». Режиссер и автор сценария Владимир Барский пренебрег логикой лермонтовского первоисточника и не стал отвлекать лакеев и горничных представлением фокусника. Зачем тратиться на лишнюю массовку? Печорин (в исполнении Николая Прозоровского) подобрал брошенную с балкона записку и пошел домой, а вечером, не заходя в ресторацию, явился на зов Веры (актриса Белла Белецкая). В сокращенной трактовке Апфельбаум оказался не у дел.

6 В радиопостановке «Княжна Мэри» 1977 года (инсценировка Николая Александровича, исполнители: Николай Александрович, Светлана КоркошкоАртур Эйзен, артисты московских театров) Апфельбаум не был звучащим персонажем. Фокусник лишь фигурировал в описании афиши, был упомянут в повествовании Печорина да косвенно угадывался в фоновом шуме публики на представлении.

7 А еще хотелось бы знать про наличие фокусника в спектакле «Герой нашего времени» театра на Таганке (премьерный показ 17 октября 1964 года, постановка Юрия Любимова и Николая Эрдмана, в ролях: Николай ГубенкоВалерий ЗолотухинВладимир ВысоцкийВениамин СмеховАлла Демидова).

8 Как справедливо заметил давний друг нашего сайта Дмитрий Валерьевич Колобов, дрессировщик, сохраняющий инкогнито в сериале, в действительности широко известен. Это не кто иной, как популярный цирковой артист Эрик Исрафилов (р. 23.03 1949). В эпизоде звучит не его голос. При озвучании постановщики проявили глубокое невежество в области фаунистического районирования — зазывала в арабском одеянии называет двугорбых верблюдов сахарскими, хотя общеизвестно, что бактрианы в Африке не водятся. Стоило ли ради таких ляпов заменять немца Апфельбаума?

9 Для полноты картины следует также упомянуть дилогию «Герой нашего времени» режиссера Станислава Ростоцкого, включающую фильмы: «Максим Максимыч. Тамань» (1965) и «Бэла» (1966). Увы, повесть «Княжна Мери» с нашим фокусником осталась за пределами данного кинопроекта.

10 Обратите внимание на рисунок Лермонтовской площадки, который в статье не комментируется. Видимо, редакция сократила авторский текст, но сохранила иллюстрацию. Читателю остается лишь догадываться, что именно на месте Лермонтовской площадки до 1944 года находилось здание ресторации, в котором выступал Апфельбаум. Подробнее об этой достопримечательности Кисловодска можно прочесть в статье Александра Шурыгина «Лермонтовская площадка — прошлое и настоящее».

11 Невзрачные изображения — не наша вина. Журнальные оригиналы ничуть не лучше. В дальнейшем планируется разместить на сайте качественные сканы материалов из книг М.И. Пыляева «Старый Петербург» и «Замечательные чудаки и оригиналы».

12 В рассказе о семействе иллюзионистов Германов или Германнов (Herrmann) лермонтовед изрядно напутал. Однако в данной публикации мы не будем его исправлять. Германы достойны того, чтобы посвятить им отдельное исследование. Кое-какие материалы уже имеются. Ждите...

13 Учитывая несомненные заслуги Л.И. Прокопенко, как исследователя и популяризатора иллюзии, я посчитал правильным разместить его биографию на нашем сайте в разделе «Персоналии». К сожалению, в сети удалось найти лишь материалы по творческому наследию Леонида Ивановича, в то время как детали его жизненного пути оставались в тени. Только несколько лет спустя, в августе 2016 года мне удалось выйти на родственников саратовского лермонтоведа и при их активной поддержке подготовить страничку (ссылка).

14 В оглавление журнала закралась опечатка, касающаяся заметки об Апфельбауме. Вместо стр. 311 ошибочно указана стр. 811.

15 Эразм Шлейхер — главный персонаж романа немецкого писателя Карла Готлоба Крамера (1758 – 1817) «Жизнь, мнения и странные приключения Эразма Шлейхера, странствующего механика». В 1802 и 1817 годах книга в переводе Дмитрия Ивановича Языкова (1773 – 1845) издавалась в типографии Московского университета.

 

 

 

Комментарии

Антон Козлов (09.01.2017)

Несколько абзацев у Лермонтова и такое Удивительное исследование жизни Апфельбаума. Спасибо!

Андрей (09.01.2017)

См. следующую биографическую заметку Л. И. Прокопенко с указанием на портрет-шарж Апфельбаума в журнале «Искра» 1859 г. и на публикацию L.Lerd в газете «Freundschaft» 1974 г. (Как я понимаю, это Freundschaft : Tageszeitung d. sowjetdeutschen Bevölkerung Kasachstans / hrsg. von Sozialistik Kasachstan. Published: Celinograd, 1.1966 - 25.1990. Её сменила сейчас Deutsche Allgemeine Zeitung). 

Прокопенко Л. И. Апфельбаум // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл." — М.: Сов. Энцикл., 1981. — С. 35. 
http://feb-web.ru/feb/lermenc/lre-abc/lre/lre-0353.htm

АПФЕЛЬБАУМ, фокусник, виртуоз-иллюзионист, популярный в России в 20—30-х гг. Л. мог видеть его выступления в Москве в 1828 и 1836. Упоминая о приезде А. в Кисловодск и его выступлении (15 июня 1837), Л. в повести «Княжна Мери» называет его «удивительный фокусник» (VI, 314); герои повести посетили представление А. Портрет-шарж А. (рис. М. Знаменского, гравированный Е. Гогенфельденом) — в «Искре» (1859, № 28, с. 272).
Лит.: Нейман Б. В., Л. и театр, «Октябрь», 1938, № 12, с. 238; Семенов (5), с. 98; Прокопенко Л., Поиски лермонт. фокусника, «Сов. цирк», 1962, № 7; его же, О нем упоминал Л., «Вечерний Ленинград», 1971, 4 янв.; Мануйлов (11), с. 232—33; Lerd L., Zauberkünstler Apfelbaum, «Freundschaft», 1974, 19 oct.

fedrv (09.01.2017)

Спасибо, Андрей, за проявленный интерес.
Вот только своей подсказкой Вы меня несколько оскорбляете. :) Шучу...
То, что Вы мне прислали, открыто лежит в сети и вылезает по самому незатейливому поиску...
Неужели я произвожу впечатление человека, который при подготовке публикаций не удосужится досконально «прошерстить» Интернет? Уверяю Вас, это первое, что я делаю.
Конечно же, «Лермонтовскую энциклопедию» я видел. Как сетевой вариант, так и два печатных (1981 и 1999 годов издания).
Все, что Л.Прокопенко перечислил там по Апфельбауму, я нашел и изучил в подлиннике. Между прочим, некоторые моменты, включая упомянутый Вами портрет-шарж фокусника, вызывают у меня большие сомнения. Похоже, в данном случае Леонид Иванович выдал желаемое за действительное...
Впрочем, я забегаю вперед. Все это должно стать предметом обещанного продолжения.
Тем не менее, спасибо Вам за предложенную помощь. Надеюсь, на дальнейшее сотрудничество.

С уважением, Андрей Федоров

Андрей (09.01.2017)

Комментарий возник потому, что: (1) нет упоминания и обсуждения публикаций в Искре и Freundschaft; (2) в списке работ Л.Прокопенко http://magicpedia.ru/magicians/tabid/435/articleType/ArticleView/articleId/552/-.aspx нет библиографического описания его авторской статьи об Апфельбауме в Лермонтовской энциклопедии (только общий № 40).
Не исключал возможности, что это могло было случайно упущено (наподобие причины путаницы с датами в печоринских записях, выяснившейся уже после размещения на сайте материалов).

Желаю дальнейших успехов, Андрей

fedrv (09.01.2017)

Да я понял, Андрей, что Вы искренне хотели помочь. Я же сказал, что шучу, не обижайтесь, пожалуйста, если задел Вас неосторожной фразой.

Поверьте, Вы действительно помогли мне. Пусть не в информационном плане, но уже тем, что выразили свою заинтересованность. Мне очень не хватает обратной связи с читателем. По этой причине ряд статей, где стоит «Продолжение следует», так и остаются незавершенными. Жаль тратить время на оформление того, что мне уже известно, а другим, по-видимому, безразлично. Так, например, случилось с Бишопом. Вероятно, и об Апфельбауме я бы позабыл, если бы не Ваш комментарий.

Теперь, увидев неравнодушие к теме, я обязательно доведу материал о лермонтовском фокуснике до логического финала.

Прошу Вас и впредь выражать через комментарии свое отношение к материалу. Положительное или отрицательное, оно в любом случае значимо и будет воспринято с благодарностью.

Андрей (09.01.2017)

Нет-нет, записки про Апфельбаума уж пожалуйста, как будет время, завершите, не бросайте. Ведь Вы уже изрядно углубились в эту историю, начавшуюся в восьмом часу жаркого кисловодского вечера в тот июньский вторник 1837 г.
Ну и конечно, спасибо ещё за всякие занимательные ветки: вот, читаю теперь приключения Эразма Шлейхера.

Алина (09.01.2017)

Добрый день,
в свою очередь я наткнулась на имя Апфельбаума именно у Пыляева, в его "Замечательных чудаках и оригиналах". Заинтересовалась, один поисковый запрос - и тут такой материал!
Огромное спасибо за то, что проделали такую работу. Это просто невероятно, как одна ниточка может протянуться через два столетия, соединяя их между собой.

fedrv (09.01.2017)

Спасибо, Алина, за добрые слова. По Апфельбауму у меня накопились дополнительные материалы. Их должно хватить еще на одну публикацию. Может, даже на две... Однако пока я нахожусь в длительной командировке, заниматься лермонтовским фокусником некогда.

Зато могу похвастаться другим поисковым делом, которое удалось завершить минувшим летом. Началось оно также благодаря Апфельбауму. Восхищенный работой Искателя с большой буквы Л.И. Прокопенко, я решил, что будет справедливо создать на сайте его персональную страничку. Оказалось, что найти родственников этого человека весьма непросто. Четыре года понадобилось, чтобы выйти на его сноху (супругу покойного сына Натана), а уже через нее — на ныне здравствующего сына от второго брака. В общем теперь Вы можете увидеть портрет Леонида Ивановича и познакомиться с его судьбой и творчеством по следующей ссылке.

Ф.Ф. (27.05.2023)

Спасибо. Отлично...

Ваш комментарий