Russian Association of Magicians

АБДУЛЛАЕВ Хосров Абдуллаевич (1926 – 1980)

Хосров Абдуллаевич Абдуллаев (29.01.1926 – 31.03.1980, Новосибирск) — цирковой жонглер, иллюзионист, народный артист Азербайджанской ССР (1977). Учился в ГУЦИ. Артистическую деятельность начал в составе номера «Акробаты-эксцентрики Масловы». Встреча с клоуном-жонглером А. Карашкевичем, который подарил Абдуллаеву свой старый реквизит — трость, сигару, цилиндр, стала импульсом к созданию собственного номера. Первоначально Абдуллаев выступал как салонный жонглер-солист, появлялся на манеже во фраке и цилиндре, жонглировал сигарой, цилиндром, тростью, зонтиком. В 1954 году Абдуллаев создал номер, отмеченный национальным своеобразием. Юноша-азербайджанец выходил к накрытому для угощения столу. Сначала он жонглировал пастушьей палкой, папахами, затем блюдом с фруктами, кувшином с бокалами, большой вазой. Когда стол освобождался, он подхватывал и его, ставил ребром себе на голову, балансировал, затем стол съезжал гладкой поверхностью по голове артиста, переворачивался, снова вставал на ребро, снова съезжал... и так в темпе несколько раз. Прекрасные внешние данные, обаяние и артистизм стали залогом успеха артиста. Абдуллаев выступал с Карандашом как инспектор манежа и партнер в репризах, был ассистентом в иллюзионном аттракционе Э.Т. Кио, снялся в фильмах «Арена смелых» (1953), «Последняя ночь детства» (1968), «Цирк — жизнь моя» (ок. 1978, автор сценария Рафаэль Шик).

В 1953 году в жонглерский номер Хосрова Абдуллаева, освоив новый жанр, вошла партнершей его жена Ионова (Абдуллаева) Лидия Васильевна (16.3.1928 – 2012, Москва) — заслуженная артистка Российской Федерации (почетное звание присвоено указом Президента России № 937 от 25.08.1997), заслуженная артистка Азербайджанской ССР (1977). До работы в цирке танцевала в ансамбле «Березка», училась в ГУЦЭИ. С 3-го курса ушла в номер «Перекрестный полет» под руководством В. Галагана гимнасткой-вольтижером, затем работала в группе воздушных гимнасток под руководством М. Горностаевой, была партнершей Э. Резникова в воздушном номере «Вертушка».

В 1976 году в Пензе супруги Абдуллаевы дебютировали с аттракционом «Иллюзионное ревю» (авторы X. Абдуллаев и Л. Куксо, балетмейстер Т. Сац), где музыка, песня, танцевальные номера, клоунские репризы органично вписывались в действие. Все трюки были оригинальны по актерской подаче, техническому и образному решению. Например, из отдельных частей бутафорского тела (руки, ноги, туловище, голова) собирался плюшевый Чебурашка, который тут же пускался в пляс с танцовщицами; из старого разваливающегося граммофона появлялись восемь девушек, танцующих чарльстон, и другие. Участвовал в гастролях за рубежом (Индия, Бирма, Индонезия, Румыния, Бельгия и др.). Хосров Абдуллаев скоропостижно скончался во время гастролей в Новосибирске. После его смерти аттракцион возглавила Лидия Ионова (Абдуллаева). В тот же год в аттракцион вошла их дочь Ирина Беляуэр (р. 23.07.1956) как артистка балета и ассистентка.

Супруги Абдуллаевы похоронены в Москве на Митинском кладбище (18 участок).

Сочинения:

  1. Артисты берут слово [о гастролях в Африке] // Советский цирк, 1961, № 4 (43), стр. 3, фото;
  2. На плакате — манекены [критика афиши художника Л.Л. Офросимова] // Советская эстрада и цирк, 1960, № 7, стр. 21, илл.;
  3. Это мой труд вливается в труд моей республики [письмо в рубрике «Навстречу XXII съезду КПСС»] // Советский цирк, 1961, № 8 (47), стр. 2, фото;
  4. Родине всем обязан // Советская эстрада и цирк, 1972, № 12 (183), стр. 12–13, фото.

Литература:

  1. Лодгауз-Прокопенко Л.И. Саратовский цирк (Краткий очерк). Саратов: Ком. по делам искусств при Совете министров СССР. Глав. упр. гос. цирков. Саратовский государственный цирк, 1950, стр. 56;
  2. Новое в цирке. Творческий смотр новых цирковых номеров и аттракционов выпуска 1954–1955 гг. М.: Городское объединение театрально-зрелищных касс, 1956, стр. 6, 28;
  3. Долгополов М.Н. Смотр молодых сил [программа Московского цирка «Новое в цирке»] // Известия, № 95 (12093), 20.04.1956, стр. 4;
  4. Долгополов М.Н. Цирк на улице // Известия, № 182 (12489), 1.08.1957, стр. 3;
  5. Мододежь в цирке [фотоальбом, фото В. Ковригина] М: Московский рабочий, 1957, стр. 20–21;
  6. Леднев В. Разрешите представить — Московский цирк // Газета советской секции на Всемирной выставке в Брюсселе «Спутник», № 13, 12–19.07.1958, стр. 4;
  7. Григорюк Т. «Мы из Баку» // Советский цирк, 1959, № 7, стр. 6;
  8. Гончаров М. На крейсере «Аврора» [выступление цирковых артистов 17.09.1959 на палубе корабля] // Советский цирк, 1959, № 11 (26), стр. 2–3;
  9. Вадимов А.А. Верный друг цирка [на фото с Ф.С. Богородским, Н.А. Антоновым и В.Г. Мозелем] // Советский цирк, 1960, № 11 (38), стр. 16;
  10. Дмитриев Ю.А. Советский цирк сегодня. М.: Искусство, 1968, стр. 115;
  11. Шнеер А.Я., Славский Р.Е. Цирк. Маленькая энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1973, стр. 21–22; 2-е издание: 1979, стр. 22;
  12. Ганешин К. Девушка со львамии [о новой программе Ярославского цирка] // Советская эстрада и цирк, 1976, № 6 (225), стр. 20;
  13. Благов Ю.Н. Иллюзионное ревю // Советская эстрада и цирк, 1977, № 6 (237), стр. 12–13;
  14. Вадимов А.А., Тривас М.А. От магов древности до иллюзионистов наших дней. М.: Искусство, 1979, стр. 232;
  15. Росин А. Впереди — поиск // Советская эстрада и цирк, 1979, № 7 (262), стр. 20–23;
  16. Абдуллаев Ф. Неутомимый труженик арены [некролог] // Советская эстрада и цирк, 1980, № 10 (277), стр. 27, фото;
  17. Медведев М.Н. Иллюзия плюс балет [про «Иллюзионное ревю» Л.В. Абдуллаевой] // Советская эстрада и цирк, 1983, № 3 (306), стр. 14–15;
  18. Марьяновский В.А. Кио: отец и сыновья. М.: Искусство, 1984, стр. 186–188 [в первом издании 1976 г. информации об Абдуллаевых нет];
  19. Благов Ю.Н. Иллюзионное ревю / Сборник «Чудеса на манеже». М.: Искусство, 1984, стр. 155–184;
  20. Абдуллаева Л.В. Праздник чудес [интервью с артисткой] // Харьков: Красное знамя, 19.12.1985;
  21. Кривенко Н.В. Без Короля-Оленя (заметки после посещения двух цирков) // Советская эстрада и цирк, 1987, № 3, стр. 4, фото;
  22. Шик Р.И. Про Хосрова / Они редко бывают дома. Баку: Азербайджанское государственное издательство, 1989, стр. 37–59;
  23. Мозель В.Г. Цирк — жизнь моя. М.: Издательство «Прометей» МГПИ им. В.И. Ленина, 1989, стр. 62;
  24. Мозель В.Г. Просматривая страницы дневника / в сборнике «Встречи с цирковым прошлым». М.: Искусство, 1990, стр. 348, 366;
  25. Белякова Г.В. Этот волшебный будничный мир // Советская эстрада и цирк, 1990, № 3, стр. 37;
  26. Дмитриев Ю.А. Прекрасное искусство цирка. М.: Искусство, 1996, стр. 456–457;
  27. Рудина М.С. Цирковое искусство России. Энциклопедия. М.: 2000, стр. 7–8;
  28. Шик Р.И. И вскоре я умер, или Прощальная гастроль. СПб: Алетейя, 2011, стр. 258–279;
  29. Шаина Е.Ю. Парад-алле на афишной тумбе. Рисованный цирковой плакат: искусство vs реклама. СПб: «Балтийские сезоны», 2014, стр. 109;
  30. Gale, John. Russians Show Britons a Few Tricks // The Observer, № 8762, 7.06.1959, p. 17;
  31. Зискінд Є. Кличуть циркові вогні [інтерв'ю з режисером Харківського державного цирку Є.М. Зискіндом] / запис В. Лебедєвої // Вечірній Харків, 16.11.1971, стр. 3;
  32. Яшинов Ф. Циркове новосілля // Ленінська зміна, № 44, 11.04.1974, стр. 4;
  33. Абдуллаєва Л. На сцені — ілюзіон [інтерв'ю з артисткою] / записала Л. Владова // Харків: Ленінська зміна, 26.11.1985;
  34. Савенко О. За цирковими лаштунками [про новорічну циркову програму] // Вечірній Харків, 1.01.1986.

Из книги А.А.Вадимова и М.А.Триваса «От магов древности до иллюзионистов наших дней», 1979, стр. 232

Развивается не только техника, но и художественная сторона иллюзионных номеров. Совершенно новый характер носит созданный в Ярославском цирке аттракцион заслуженного артиста Азербайджанской ССР X. Абдуллаева и Л. Ионовой. Этот иллюзионный мюзикл (сценарий Л. Куксо, трюковая разработка X. Абдуллаева) идет как целостная музыкально-хореографическая сюита. Артисты совершают все трюки в танце, выражая главную мысль представления: самый мудрый волшебник — наш советский человек.

Из старинного граммофона выходят современные «маги». Ассистентки держат канделябры с горящими свечами. Л. Ионова в танце «снимает» со свечей огоньки и возвращает свечи ассистенткам. Но канделябры исчезли — у девушек в руках ничего нет. «Золотая рыбка», подобная русалке, попалась на удочку клоуну. Ее помещают в большой стеклянный аквариум, и она после пластичных движений под музыку проходит сквозь стекло.

Современная тема отражена появлением космонавтки. Ее закладывают в ракету и запускают в «космос» — под купол цирка. Космонавтка то появляется в ракете, то исчезает. На прощание зрители получают сувенир — пластинку с записью песни, исполняемой по ходу аттракциона.


Статья Юрия Благова «Иллюзионное ревю»

Журнал «Советская эстрада и цирк», 1977, № 6 (237), стр. 12–13

Иллюзионное ревю

Иллюзионными аттракционами сегодняшний цирк не беден. С успехом продолжают дело своего знаменитого отца Игорь и Эмиль Кио. Хорошо работает Юрий Авьерино. Год от года совершенствует самобытного «Невидимку» Отар Ратиани. Не иссякает водная феерия Ильи Символокова. Обаяние женственности вносят в иллюзию Альбина Зотова и Наталья Рубанова. Реконструирует свой «электронный аттракцион» Олег Сокол.

Помня об этих «действующих лицах», невольно задаешь себе вопрос — нужны ли нам сейчас новые иллюзионные аттракционы?

Ответ тут может быть один: конечно нужны, и не только иллюзионные! Хороших цирковых зданий у нас больше, чем впечатляющих произведений циркового искусства, способных эти здания наполнять.

Однако аттракционы должны быть новыми не только по дате выпуска. Случись, скажем, новому аттракциону выступить следом за уже апробированным, — надо чтобы от такого соседства он не проиграл. Необходимы не только новые трюки, но и принцип построения чем-то должен отличаться от всего уже ранее виденного.

С одной стороны, правомерен маг и волшебник, который командует парадом, подчиняя себе на манеже все и вся. Но с другой стороны, возможен иллюзионный ансамбль, где будет герой, героиня, комики, балет, а главное — стремительное действие.

Вот один из аттракционов, построенных по такому принципу. Я уверен, что он может выступать следом за любым другим, и не потому, что он всех лучше, а потому, что он никого не повторяет. Выпущен аттракцион Всесоюзной дирекцией по подготовке новых программ, аттракционов и номеров в Ярославском цирке.

Возглавляет его заслуженный артист Азербайджанской ССР Хосров Абдуллаев, известный как первоклассный жонглер. Я еще помню его юношей-акробатом в труппе Масловых, было это в 1944 году.

Город, в котором я видел его иллюзионное ревю (Куйбышев), на счету коллектива всего лишь третий. Но, несмотря на младенческий возраст, аттракцион заявил о себе в полный голос. Возможно, что в будущем этот аттракцион станет основой нового циркового коллектива.

Надо сказать, что Хосров Абдуллаев человек ищущий. Утвердившись вначале как «салонный» жонглер, он затем сделал новый номер в национальном плане. Выступал он один, выступал и с партнершей Лидией Ионовой. Но вот что характерно: будь это изящный «цирковой денди» или темпераментный азербайджанский весельчак, Абдуллаев не работал с предметами, специально для жонглирования сделанными. Его реквизит составляли вещи бытовые, назначение которых ясно всем, — скажем, трость, шляпа, сигара или пастушья свирель, кувшин, папаха и даже столик. Самые обыкновенные предметы у него совершали необыкновенные «поступки»: взлетали в воздух, кружились возле него, — одним словом, «оживали».

Точно такой же принцип Абдуллаев внес в иллюзию. Ему чужды аппараты, назначение которых загадочно. Пусть совершают чудеса предметы, понятные с первого взгляда! Ничего абстрактного... Конечно, такое решение родилось не сразу, у артиста было время обо всем этом подумать. Абдуллаев прошел великолепную школу Эмиля Теодоровича Кио, много лет работая в его коллективе. Выступив в первом отделении как жонглер, Хосров во втором становился ассистентом, внедряясь на «фабрике чудес» на те посты, где были особо полезны его быстрые и умные руки, его сообразительность и фанатичная преданность цирку.

— Меня всегда восхищала, — рассказывает Хосров, — высокая требовательность Кио. Уж кажется из трюкового аппарата «выжато» все, что можно, а он все усложнял и усложнял задачи, бывало, никто в них не верил, но в конечном счете Кио всегда оказывался прав!

Абдуллаев часто задумывался над тем, почему во всех иллюзионных аттракционах работают ассистенты, мало чем отличающиеся от униформистов? Конечно, они необходимы, но... А что, если их заменить артистами, которые, демонстрируя свое искусство, скажем, танцы – попутно выполняли бы чисто технические функции?

И вот начинается иллюзионное ревю. На ярком пластиковом полу, светящемся всеми цветами, шестеро очаровательных девушек исполняют незатейливую песенку о «цирковых чудесах», и чудеса эти не заставляют себя ждать. Песня переходит в плавный танец с обручами, затем выходит Лидия Ионова и, встав на ажурный столик, принимает у балерин обручи, складывая их один на другой, пока из этой «стопки» не появляется сам Хосров Абдуллаев!

Затем выносят обычных размеров телевизор, накрывают его, тут же покрывало снимают и, пожалуйста: вместо телевизора – коверный клоун. Абдуллаев при помощи танцовщиц собирает смешную куклу Чебурашку. Вот ему подают ее ноги, вот руки, туловище, наконец, ушастую голову и собранная из «запчастей» кукла вместе с балеринами пускается в пляс! Клоунов в ревю двое. Один из них (В. Попов) решил порыбачить и поймал маленькую рыбку, но партнер (М. Юсупов) захотел не простую, а золотую, да и размером побольше. Абдуллаев тут же «ловит» такую рыбку (артистка О. Акимова). Потрясенные ее красотой, клоуны решают:

— Этой рыбке нужен двухкомнатный аквариум в кооперативном доме!..

Абдуллаев не возражает, и на манеже появляются два круглых аквариума, поставленные один над другим, они напоминают большие песочные часы. Но если у часов шары соединены трубкой, то здесь между верхним и нижним шаром положена толстая стеклянная пластинка. Однако рыбка, «нырнув» в верхний аквариум, несмотря на перегородку, оказывается в нижнем...

В этом красочном иллюзионном карнавале одно чудо, как бы шутя и играя, переходит в другое: вот оживают манекены, а вот в другом трюке клоун превращается в очаровательную девушку.

Далее следует лирическая часть — пожалуй самое красивое место в аттракционе. Звучит мелодия вальса. В черном, с серой отделкой, платье на манеж выходит Л. Ионова, держа на вытянутых руках два канделябра с восемью зажженными свечами. Восемь девушек, кружась, приближаются к Ионовой, осторожно снимают со свечей огоньки, и они продолжают гореть в их ладонях. Затем девушки, так же танцуя, бережно водружают огоньки на место.

Лирику сменяет юмор. Влюбленного клоуна, затиснутого в ящик так, что видны только его голова и руки, «обольщает» девушка. Она напевает, танцует и кружится вокруг него, и голова бедного клоуна поворачивается за нею на все 360 градусов.

Затем Абдуллаев начинает изготовлять граммофонные пластинки, появляется огромный граммофон с трубой. Когда граммофон заводят, из его ящичка выскакивают шесть (!) девушек в платьях двадцатых годов, виртуозно пародирующих чарльстон.

Наконец, вступает торжественная мелодия, настраивающая зрителей на «космический» лад. И действительно, перед нами возникает серебристая ракета, в которую входит девушка, затем ракета начинает свой полет и уже «в воздухе» девушка исчезает. С «просторов мироздания» опускается «спутник», из него один за другим появляются серебряные шары, с которыми кружат балерины, а в финале из «спутника» выходит и сама «космонавтка»...

Я посмотрел на часы — аттракцион шел тридцать пять минут, а показалось — не более пятнадцати.

Каковы же слагаемые успеха этого иллюзионного ревю?

Здесь и пластичность Л. Ионовой и взрывной темперамент X. Абдуллаева, простодушный комизм В. Попова и М. Юсупова, и, наконец, высоко техничный балет, убедительный во всем, от лирики («Вальс со свечами») до пародии («Чарльстон»),

Это и чудесные костюмы, блестящий реквизит, сложные и хорошо поданные трюки и чрезвычайно удачная музыка. Поздравить следует балетмейстера Т. Сац, художницу Е. Богданову, композитора Н. Соколова и всех тех, кто приложил руки к техническому оснащению аттракциона.

Во всем виден серьезный подход к делу. Танцовщиц, например, тщательно отбирали в разных городах, чем и объясняется их высокая техника. Впрочем, это не удивительно: Ольга Акимова, например, окончила хореографическое училище при Большом театре, Екатерина Штирбу — Кишиневское хореографическое училище, Ирина Смирнова — балетную студию в Ярославле, Индира Чурсина и Людмила Яковлева раньше работали в Омском театре музыкальной комедии, Марина Видропак — в балете Московского цирка и т. д.

А в чем же все-таки новизна аттракциона? Главное в том, что здесь — ансамбль, в котором паузы между трюками заполнены песнями, танцами, репризами, и это придает аттракциону стремительность и разнообразие.

— Синтез цирка и других видов искусства, — говорит Хосров Абдуллаев, — это сегодняшний и даже завтрашний цирк. Разумеется, и танец и песня должны применяться в известных дозах, не нарушая, а дополняя цирк.

Именно в этом направлении и проходят поиски коллектива: он стремится лучшее из всех жанров органично применить к иллюзии. И еще одна немаловажная деталь: аттракцион очень транспортабелен, ему не нужны никакие долгие приготовления. И вообще, выступать он может где угодно — вплоть до полевого стана.

Кстати, в Пензе, где дебютировал аттракцион, артистов пригласили на юбилейный вечер местного Театра кукол. Так вот там Абдуллаев, на глазах искушенной и тем не менее ошеломленной аудитории, собрал по частям свою Чебурашку и она пошла сама приветствовать юбиляров.

Есть, конечно, и недостатки в аттракционе, умалчивать о которых не следует. Прежде всего образ, создаваемый Абдуллаевым, нуждается в уточнении. Искрометный его темперамент вполне уместен в коротком номере жонглера, а, пребывая на манеже целое отделение, пользоваться одной, хотя бы и яркой краской, недостаточно. По ходу действия Абдулла (как его называют клоуны) несколько раз надевает чалму. Очевидно, в это время и поведение артиста должно стать другим?! Словом, здесь еще предстоит «освоение» образа и обогащение его чисто актерскими средствами.

Хочу еще заметить: не все трюки равноценны. Трюк с поворотом клоунской головы как бы «закрывается» песней и танцем. Надо здесь найти необходимую пропорцию, иначе зрители его попросту не заметят.

Но в целом новый аттракцион вышел в путь великолепно оснащенным, и можно пожелать ему долгого и счастливого плавания!



Документальный фильм «Цирк — моя жизнь» о творчестве Хосрова Абдуллаева
Производство киностудии «Азербайджанфильм» им. Дж. Джабарлы, 1978 год
Автор сценария Р. Шик, режиссер Д. Зейналлы, оператор Ш. Шарифов

Благодарим Ирину Рафаэльевну Шик за предоставленный видеоматериал
и мемуары ее отца Рафаэля Иеремиевича Шика

Интервью Александра Росина с Хосровом Абдуллаевым «А впереди — поиск»

Опубликовано в журнале «Советская эстрада и цирк», 1979, № 7 (262), стр. 20–23

А впереди — поиск

Номер «Оригинальный жонглер» народного артиста Азербайджана Хосрова Абдуллаева хорошо известен любителям цирка как в нашей стране, так и за рубежом. В сорока семи странах выступал советский жонглер, вначале один, а позже с женой и постоянной партнершей Лидией Ионовой. Зрители Азии, Африки, Европы аплодировали артистам, восхищались их темпераментом, ловкостью, отточенным мастерством. Тем неожиданнее было известие о том, что жонглеры взялись за создание иллюзионного аттракциона.

И вот родилось их новое произведение, с успехом демонстрируемое во многих городах страны. Ныне Абдуллаев возглавляет также коллектив «Цирк сегодня». Наш корреспондент обратился к создателю нового иллюзионного ревю и руководителю циркового коллектива с рядом вопросов.

Народный артист Азербайджанской ССР
Хосров Абдуллаев

КОРР.: — Хосров Абдуллаевич, что навело вас на мысль создать именно иллюзионный аттракцион?

АБДУЛЛАЕВ: — Вряд ли я смогу однозначно ответить на этот вопрос. Идея попробовать себя в жанре иллюзии, по-своему взглянуть не этот древнейший жанр жила во мне долгие годы.

КОРР.: – Вы хотите сказать, что на каком-то этапе творческой деятельности жонглирование перестало вас удовлетворять как художника?

АБДУЛЛАЕВ: — Это не совсем так. Я всегда видел да и сейчас вижу массу оригинальных ходов и трюков для жонглеров. Иллюзия же привлекала меня возможностью подготовить широкое цирковое полотно, в котором созданные нами образы станут более многогранными и полнокровными.

Если, предположим, в номере национального жонглера мой костюм, реквизит, жесты и музыка показывали зрителям, что перед ними ловкий, энергичный, темпераментный азербайджанский чабан — и только, то в иллюзионном ревю я и мои партнеры несем зрителям целую гамму чувств, помогающих наиболее полно раскрыть наши индивидуальности. А разве не это главное для любого артиста, независимо от того, где он работает: на эстрадных подмостках или на манеже?

KOPP: — Если я вас правильно понял, основное предназначение артиста — создавать яркий образ. Но ведь общеизвестно, что без Его Величества Трюка нет и не может быть цирка. Ведь искусство манежа тем и отличается от всех прочих, что первооснову его составляет трюк...

АБДУЛЛАЕВ: — Совершенно верно. Без трюка нет цирка. Но в том-то и особенность советского циркового искусства, что трюк у нас, не утратив своей важнейшей роли при создании номера, перестал быть доминантой. Если трюк, даже самый эффектный, не оправдан образом, он обязательно выпадает из контекста номера. В этой связи вспоминаю случай из собственной практики. Как-то я придумал трюк, который, как мне тогда казалось, мог украсить мое выступление. Те, кто смотрел кинофильм «Арена смелых», возможно, помнят его. Я кидал вверх ножны от кинжала, сам кинжал и яблоко. В воздухе кинжал разрезал пополам яблоко и попадал в ножны. Два года ежедневных напряженных тренировок. И что же в результате? От трюка пришлось отказаться, поскольку, как выяснилось, он нарушал ритм номера, сбивал стремительный темп — словом, выходил за рамки создаваемого мною образа.

КОРР.: — Выходит, образ все-таки важнее трюка?

АБДУЛЛАЕВ: — Видимо, эти категории нельзя рассматривать в отрыве друг от друга, ведь цирковой артист создает образ с помощью трюков, но если они логически не связаны между собой, то номер выглядит бессмысленно. И наоборот: даже самый удачный образ, не подкрепленный трюками, на манеже смотреться не будет — это уже не цирк. Помните у Кузнецова: «Цирк нельзя услышать, его можно только увидеть».

КОРР.: — Однако, Хосров Абдуллаевич, мы несколько отклонились от вопроса: почему все-таки иллюзия?

АБДУЛЛАЕВ: — Я уже сказал, чем этот жанр в цирке особенно привлекал меня. А теперь — о фокуснике, которого увидел в далеком детстве. В Шемаху, мой родной аул, пришел как-то факир. Насколько я сейчас понимаю, трюки у него даже для бродячего фокусника были не ахти какие, но впечатление, которое он произвел на меня, сохранилось на всю жизнь. Собственно, фокусник этот и решил мою судьбу. Один из трюков факира я разучил довольно быстро. Особых усилий не понадобилось: стоило только положить курицу на спину, как она мгновенно «засыпала». «Оказывается, все очень просто», — решил я и... сбежал из дому в Москву, «чтобы стать фокусником».

Помню, как развеселились усталые члены приемной комиссии циркового училища, когда на вопрос председателя, что я умею делать, на ломаном русском, но с огромным темпераментом уверенного в себе тринадцатилетнего мальчишки я воскликнул: «Дайте, дайте мне хоть одну живую курицу!»

КОРР.: — Значит ли это, что, занимаясь акробатикой, а позже — жонглированием, в душе вы всегда оставались верны мечте детства?

АБДУЛЛАЕВ: — Если бы я так сформулировал свой ответ, то это было бы большой натяжкой. Во-первых, я всегда любил акробатику и жонглирование, а во-вторых, создание аттракциона — для меня не просто переход из одного жанра в другой, а возможность полнее и ярче проявить свои актерские данные, выразить на манеже все те идеи, которые накопились за долгие годы работы. Хотя, не скрою, иллюзией как таковой интересовался постоянно.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Все, кому доводилось общаться с основателем династии Кио, заражались его страстной любовью к фокусам. Мне же посчастливилось много лет работать в одной программе с Эмилем Теодоровичем, мы часто и подолгу беседовали о проблемах жанра, его возможностях. Кио был удивительно талантливым человеком, большим энтузиастом своего дела. Его умение работать с коллективом, та увлеченность, с какой он готовился к каждому представлению, служили и служат мне примером для подражания.

КОРР.: — Хосров Абдуллаевич, коль скоро вы затронули такой важный аспект, не могли бы вы назвать имена артистов, которых считаете своими учителями?

АБДУЛЛАЕВ: — С удовольствием. Тем более что прямо или косвенно у этих людей прошли школу многие сейчас уже известные мастера нашего цирка. Я говорю о Кио-отце и Карандаше.

В свое время я участвовал в некоторых репризах Карандаша и потому познакомился с методами и принципами работы крупнейшего советского клоуна не со стороны, а, что называется, изнутри. Я не искусствовед, не теоретик цирка, не режиссер, я — актер. Поэтому скажу лишь о той стороне творчества Карандаша, которая значительно повлияла на мою дальнейшую работу. Дело в том, что каждая реприза этого блестящего мастера была подчинена строжайшей логике. Не помню, чтобы он когда-нибудь сделал случайный, неоправданный жест, произнес лишнюю, не продуманную заранее до мельчайших нюансов фразу, не обыграл реквизит или деталь костюма. Мотивированность поступков его героя была для Карандаша непреложным законом. «Этот закон необходимо взять на вооружение», — решил я.

КОРР.: — И как же на практике воплощался вами этот закон?

АБДУЛЛАЕВ: — Да знаете, было довольно сложно. Еще до того, как приступить к работе над аттракционом, мы большинство трюков вынашивали в голове годами. Так что, когда вплотную подошли к их созданию, техническая сторона дела была решена довольно быстро. А вот вдохнуть в эти трюки жизнь, подчинить их общей идее оказалось совсем не просто. Тут-то и начались наши мучения.

Часами сидел я с моим соавтором Леонидом Куксо над сценарием, тысячу раз перекраивая его, заменяя не только отдельные мизансцены, но и сами трюки, если они каким-то образом «вылезали» из сюжета. Главным для нас было мотивировать каждый ход, каждый фрагмент аттракциона. Прежде чем найти решение того или иного трюка, мы задавали себе два вопроса: почему и для чего?

Так «конструируются» новые фокусы

Скажем, задумали мы такую штуку: у клоуна вращается голова на 360 градусов. Интересный трюк? Да. Эффектный? Безусловно. Но как подать его? Почему голова клоуна вдруг начинает крутиться? Может быть, он чего-то испугался? Ну, скажем, ружья, которое я держу в руках? Попробовали. Нет, не то. Во-первых, ружье не вяжется с образом моего героя — человека веселого, обаятельного и, конечно же, доброго. Во-вторых, от испуга, как известно, сердце уходит в пятки, мороз пробегает по коже, и так далее... А голова «кружится» от успеха или от любви. И вот, перебрав полсотни вариантов, остановились на наиболее логически оправданном: обаятельная девушка поет песню о любви к цирковому артисту, при этом она ходит вокруг стоящего посередине манежа клоуна. И тот, подпевая ей: «От вас мне глаз, от вас мне глаз не отвести», действительно не сводит с нее глаз, вращая головой.

А вот как родилась сценка, условно названная нами «Чарльстон». Как и в предыдущем случае, в ее решении мы шли от трюка. Заключался он в следующем: из сравнительно небольшого ящика, приподнятого на ножках над манежем, появляются шесть девушек. Естественно, возникли вопросы: что это за ящик, как туда попали девушки, зачем им оттуда появляться?

В традиционном иллюзионном аттракционе подобный трюк подать не сложно: вот вам красивый и, конечно же, «пустой» ящик, пара замысловатых пассов серьезного иллюзиониста — и, пожалуйста, из аппарата появляются очаровательные ассистентки. Мы так поступить не могли, нам необходимо было ответить на вопросы: почему и для чего?

КОРР.: — Приведенные примеры вполне убедительно доказывают ваше стремление логически оправдать каждый фрагмент аттракциона. Но у меня возникает новый вопрос: какую основную задачу поставили вы перед собой как создатели и главные действующие лица ревю?

АБДУЛЛАЕВ: — Дело в том, что Лидия Ионова и я не маги-волшебники, а скорее, ведущие. Девушки – не ассистентки, а такие же, как и мы, действующие лица ревю. Кстати, именно поэтому в аттракционе нет ни одного трюка, в котором каким-то образом «покушаются» на жизнь и здоровье моих партнерш. Их не сжигают и даже не распиливают. Кроме того, мы не загадываем зрителям загадки, а лишь развлекаем их и радуемся вместе с ними. Мы как бы говорим с манежа; «Бросьте! Какие могут быть чудеса в наш космический век! Мы покажем вам всего лишь забавные шутки».

И коль скоро вопрос поставлен таким образом, ни о какой сложной, сверхтаинственной аппаратуре речи быть не может. На манеже лишь предметы хорошо знакомые, а часто и вовсе домашние.

Тут я позволю себе вернуться к сценке «Чарльстон». Появление старого, доброго и еще не совсем забытого граммофона не вызывает недоумения. Более того — граммофон этот необходим, чтобы послушать пластинку, которую я только что «сделал» в подарок клоуну. Итак, логически оправданный ход найден. И остальное действие — лишь развитие его. В граммофоне лопается пружина, раскрываются створки, и вот уже симпатичные девушки, словно извлеченные памятью старика аппарата из первых десятилетий нашего века, под незатейливую песенку танцуют чарльстон и одновременно жонглируют котелками.

КОРР.: — Хосров Абдуллаевич, наверное, даже те из читателей, кто еще не видел иллюзионного ревю, поняли из нашей с вами беседы, что решено оно не только цирковыми средствами. Вам не кажется, что песни и танцы — это в какой-то степени отход от традиции, приближение или даже переход к эстраде...

АБДУЛЛАЕВ: — Точнее, к варьете? Я ждал этого вопроса и могу даже усугубить ваше подозрение, сообщив, что нам не нужна специальная производственная площадка. Мы одинаково легко можем работать как на манеже, так и во Дворце спорта, на стадионе или эстраде. Я не занимаюсь проблематикой жанра и не берусь судить о контактах и взаимосвязях цирка, эстрады, балета, драматического театра. Но я всей душой предан цирку, люблю его и считаю цирковое искусство важным и нужным. Идея создания необычного иллюзионного аттракциона вынашивалась долгие годы. Хотелось сделать его ярким, зрелищным, праздничным. А что ж за праздник без песен и танцев? Все дело в том, что песни эти, как, собственно, и танцы, не играют самостоятельной роли в аттракционе, а идут как бы фоном, помогая более полно раскрыть сюжет.

КОРР.: — Но ведь, вероятно, была опасность, что фон этот может заслонить основное — иллюзию!

АБДУЛЛАЕВ: — Теперь могу признаться — риск был. И опасался я, как это ни странно, тех, кто больше всего помог нам в создании аттракциона. Сколько нелестных слов в свой адрес выслушал я от заслуженного деятеля искусств РСФСР Татьяны Сац, заслуженного артиста РСФСР Николая Соколова и Леонида Куксо, пока убеждал этих прекрасных, талантливых, преданных цирку людей, что в нашем ревю главное все-таки не хореография, не музыка и песни, а — фокусы. Споры у нас были длительными и яростными. И тем приятнее, что мы обязательно приходили к какому-то общему знаменателю.

КОРР.: — Когда вы впервые почувствовали  себя руководителем аттракциона?

АБДУЛЛАЕВ: — Наверное, как только понял, что отвечаю теперь не только за себя, но и за людей. Обязан разбираться в сложном механизме человеческих взаимоотношений.

Когда долгое время работаешь вдвоем, привыкаешь отвечать только за себя и партнера. Сейчас все много сложнее. Ведь в аттракционе двадцать два участника да плюс коллектив «Цирк сегодня».

Поначалу казалось: достаточно быть строгим и требовательным — и все будут беспрекословно подчиняться руководителю. Оказалось, не так уж все просто. И хорошо, что я вовремя это понял. Стараюсь теперь находить индивидуальный подход к каждому, тысячу раз взвешиваю, прежде чем принять то или иное решение. Ведь оттого, насколько объективен и справедлив руководитель, часто зависит судьба не только отдельных исполнителей, но и коллектива в целом.

Занимая пост художественного руководителя аттракциона и программы, я, к сожалению, столкнулся с проблемами, о которых раньше и не подозревал. Как это ни странно, у руководителя коллектива, несмотря на массу обязанностей, весьма мало прав. Это касается не только моего коллектива, но и любого другого. Причем речь идет о самом необходимом: например, о возможности ставить на представление тот или иной номер. Сейчас разъясню свою мысль: с некоторых спектаклей, чаще всего с дневных, дирекция снимает дорогостоящие номера, а они-то зачастую — лучшие. Обидно, что этот серьезный и важный вопрос решает директор цирка вместе с бухгалтером, а художественный руководитель лишь принимает их решение к сведению и вынужден компоновать программу без лучших исполнителей.

KOPP: — Ну а почему бы не отстаивать свою точку зрения, ведь, в конце концов, ответственность за качество программы несет художественный руководитель?

АБДУЛЛАЕВ: – Причина все та же. У дирекции цирка прав гораздо больше. В довершение всего директор по окончании гастролей отправляет в Союзгосцирк отзыв о работе коллектива. Другое дело, если бы подобный отзыв о работе дирекции цирка писали руководители программ.

КОРР.: — Не секрет, что многие артисты неохотно идут в постоянно действующие коллективы. Именно поэтому такие программы получаются слабее «сборных». В то же время коллектив, который вы возглавляете, носит такое, можно сказать, смелое название — «Цирк сегодня». То есть, надо понимать, вы обещаете зрителям демонстрацию лучшего, что накопил за шестьдесят лет своего развития советский цирк?

АБДУЛЛАЕВ: — Да, создавая коллектив, главный режиссер Московского цирка народный артист РСФСР Марк Местечкин преследовал именно эту цель. Однако удержать программу на том высоком уровне, который мы демонстрировали в столице, оказалось делом далеко не простым. В зависимости от времени года или города, а котором мы выступаем, она постоянно меняется. И все-таки я — за коллектив, так как уверен: именно за постоянными, цельными, имеющими свое лицо программами — будущее нашего цирка.

КОРР.: — Хосров Абдуллаевич, вы недавно создали свой аттракцион. И все-таки можно предположить, что уже сейчас у вашего коллектива имеются какие-то новые задумки. Расскажите, пожалуйста, о них.

АБДУЛЛАЕВ: — У нас есть не только задумки. По существу, все это время мы обогащали ревю новыми трюками, изменяли мизансцены, отшлифовывали уже созданное. Главное для нас — собственный стиль, оригинальность подачи и композиционная завершенность всего действия. Именно в этом направлении мы и ведем нашу работу. Совсем недавно, в преддверии славного 60-летия советского цирка, коллектив подготовил новый финал аттракциона. Это — наш подарок юбилею. Готовим мы и несколько новых трюков, думаю, они также украсят ревю. Словом, коллектив наш ведет большую и серьезную работу, которой мы готовы отдать все свои силы, всю энергию.

Беседу вел Александр Росин
Фото А. Дмитриева

Из статьи Наталии Румянцевой «Конкурс! Конкурс!»

Журнал «Советская эстрада и цирк», 1983, № 4 (307), стр. 3

...Спорно, по-моему, мнение об аттракционе Лидии Абдулаевой. Именно в нем, на мой взгляд, есть интересные фрагменты. Девушки, танцующие медленный вальс, держат в ладонях пламя горящих свечей — этот трюк может стать символом аттракциона. В нем есть поэтичность, красота и настроение. А я думаю, что это и есть тропинка для создания новых трюков и аттракционов, в которых должна быть и красота, и чувство, и неординарность мышления.

Видео
Хосров Абдуллаев в фильме «Арена смелых», 1953 год
Выступление Хосрова Абдуллаева в День цирка на ВДНХ, 27 июня 1967 года
Хосров Абдуллаев в художественном фильме «Последняя ночь детства» (Азербайджанфильм, 1968 год)