МУШИНСКИЙ Хай Хафизович — МУХАМЕТШИН Габдулхай Хафизович (1908 – 1994)
Хай Мушинский, настоящее имя Габдулхай Хафизович Мухаметшин (27.06.1908, дер. Тятер-Арсланово, Стерлибашевский р-н, Башкирия – 7.11.1994, Казань) — драматический актер, артист оригинального жанра Татарской госфилармонии (с 1946 года), первый профессиональный фокусник Татарской АССР, участник первого коллектива Казанского цирка. Похоронен на Новотатарском кладбище в Казани, на надгробии указан как Мушинский Хай Хафизович.
Его сын, Ахат Хаевич Мушинский (р. 1951) — русскоязычный писатель, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан, лауреат литературной премии им. Г. Державина, автор романов «Шейх и звездочет» (1991), «Записки горбатого человека» (2000), сборника повестей и рассказов «Треугольники» (1984). Главный редактор «Казанского альманаха», автор и ведущий телепрограммы «У зеленого камина».
Литература:
- Мушинский А.Х. Шейх и звездочет. Казань: Татарское книжное издательство, 1991, 288 стр.;
- Кавеева Ф.Ф.1 Волшебник и голуби. «Татарский мир», № 10 (6297) 2008, стр. 11;
- Страница памяти Х.Х. Мушинского на сайте Татгосфилармонии.
Благодарим московского фокусника Брината Рамазанова за содействие в поиске информации об артисте. Благодарим московского некрополиста, основателя сайта «Спортивный некрополь» Дениса Анатольевича Шабалина за уточнение данных о дате смерти артиста и местонахождении его могилы.
Волшебник и голуби
Статья Фагимы Фаляховны Кавеевой, опубликованная в журнале «Татарский мир»2, № 10 (6297) 2008, стр. 11
ВОЛШЕБНИК И ГОЛУБИ
(К 100-летию первого татарского иллюзиониста, артиста оригинального жанра Хая Мушинского)
Исторические районы Казани, как и любого российского города, были интересны не только своими памятниками культуры и архитектуры, но и... голубятнями. Это был своеобразный символ свободы и самовыражения. Возможно, сам владелец этих красивых птиц реализовывал через них свою мечту о полете, свободном парении над землей. Как много мальчишек хотели иметь свою голубятню и забывать о своих земных заботах, звонким свистом поднимая целую голубиную стаю, улетающую все выше и выше в небеса, могли часами любоваться их полетом!
Герой нашего повествования жил на одной из таких улиц. Был он человеком творческим: любил живопись и сам рисовал, расписал стены и потолки собственной квартиры, украсил ее лепниной, изготовлял оригинальные рамы для живописных полотен, увлекался антиквариатом, хотя проявлял неравнодушие и к техническим новинкам. Наблюдая за голубями в небе, он уносился в свои детские воспоминания. А детство не было безоблачным.
На примере жизни Хая Мушинского и его родителей можно проследить трагическую судьбу многих семей России XIX — начала XX века. Но что удивительно и труднообъяснимо в людях его поколения, так это неиссякаемый оптимизм и вера в лучшее! Вызывает восхищение, что они смогли остаться достойными людьми, добрыми, отзывчивыми, несмотря ни на что умеющими мечтать. Вот и у Хая, как ни жестока была жизнь, зрела мечта: выступать на театральной сцене и стать немного волшебником — нести людям радость, веселье. Такая метаморфоза: от своих горестей и слез — к зрительской радости и восхищению.
Детство Хай Мушинский в своих грустных воспоминаниях сравнивал с яблоком: «Моё не было румяным, кислым оно было, горьким...» Его семья жила в Башкирии, в татарском ауле Арслан. Летом двадцатого года в ауле случился пожар, сгорел и их дом. Отец — инвалид войны — трагически погиб. Летом двадцать первого года от голода умерли его брат и сестренка. Остались они вдвоем с матерью. Жили в лесу, в землянке. Есть было нечего, стал приворовывать, попадался и был бит не раз. Чудом они с матерью остались живы. Она даже дождалась внуков и успела с ними понянчиться.
В страданиях рождается истинно добрая душа. Это и случилось с Хаем Мушинским.
Он стал одним из первых и самых активных ребят в своей деревенской школе. Окончив ее, уехал в Оренбург, поступил на физфак пединститута. На фотографиях этой поры мы видим вчерашних мальчиков, рано повзрослевших, студентов третьего курса, одетых в пиджаки, френчи, гимнастёрки. Хай увлекся театром: ходил на спектакли городского драматического театра, одного из старейших на Урале, участвовал в студенческих театральных постановках. И мечта постепенно стала превращаться в реальность: в 1936 году Хай Мушинский приехал в Казань и поступил в Татарский театральный техникум, после окончания которого был принят в труппу Татарского театра. В это время и появилось его несколько необычное сценическое имя — Хай Мушинский, сокращенное от Габдулхая Мухаметшина.
На фотографиях тридцатых годов прошлого века артист запечатлен во время исполнения в дуэте фольклорных танцев народов России и мира. Как много стоит за этими снимками! Жизнь, такая далекая уже от нас, но полная смысла, надежд и планов на счастливое будущее.
В 1938 году Мушинского призвали в Красную Армию. Во время армейских маневров получил контузию и был демобилизован со второй группой инвалидности. Вернулся вновь в Татарский академический театр, где сыграл еще немало ролей.
В 1939 году артист женился на Суфии Ягушевой. В роковом сорок первом у них родился сын, назвали Фуатом. Радость была короткой: вскоре Суфия-ханум во время хирургической операции скончалась. Судьба продолжала испытывать Хая Мушинского на прочность. Но не сломила.
Вскоре он женился на Рабиге Исхаковой, певице хора театра оперы и балета имени Мусы Джалиля. Она стала хорошей мамой для его маленького сына, родились еще дети: дочь и сын. Жизнь стала налаживаться и входить в спокойное русло.
Хай Мушинский был в постоянном творческом поиске: еще работая в драматическом театре, он увлекся жанром иллюзии и манипуляции. И в 1946 году, перейдя в Татгосфилармонию, стал осваивать это новое для себя направление. И не только для себя. Он — родоначальник этого оригинального жанра в Татарстане.
Работа иллюзиониста — это инженерное мастерство, математический расчет и артистизм. Это быстрый темп, демонстрация своей «магической аппаратуры», своих фокусов так, чтобы публика все увидела, но не догадалась, как что делается. Для этого нужно, прежде всего, актерское дарование, а главная магия — в таланте, искре божьей. Все это было у Хая Мушинского. Кроме того, он постоянно учился, пригодилась и любовь к техническим новинкам.
Все номера иллюзионист придумывал сам, все аксессуары для них изготовлял своими руками. Сама жизнь рождала в его голове неожиданные и яркие сюжеты новых номеров. Ну, а дальше — репетиции, отработки. Он старался следовать неписаным правилам: выступление должно быть нестандартным, номера не повторять и не затягивать («Профессионалы один и тот же номер дважды не показывают»), и, конечно, чтобы было интересно и весело! Дети — маленькие зрители — замирали от восторга: ведь вот сейчас начнется настоящее волшебство! Для них иллюзионист — чародей, добрый волшебник, пришедший из любимых сказок и собственных фантазий, населенных самыми удивительными существами. Но и взрослые, понимающие, что фокусы — это «ловкость рук», во время его выступления тоже радовались и веселились, как дети, ведь в душе каждого человека живет ребенок. И во время этих сказочных представлений этот ребенок будто пробуждался ото сна, сердца неизбалованных послевоенных зрителей оттаивали. Залы были полны.
Своим искусством Хай Мушинский радовал не только казанцев, но и в составе различных артистических бригад с Рашидом Вагаповым, Усманом Альмеевым, Джавагирей Саляховой, Гани Валеевым, Ильгамом Шакировым, Альфией Авзаловой, Флюрой Сулеймановой выезжал на гастроли в города и села нашей республики и всего Советского Союза.
Выступавшие с Хаем Хафизовичем артисты очень тепло вспоминали о нем. Много интересного рассказала о коллеге народная артистка Республики Татарстан певица Флюра Сулейманова. В шестидесятые годы они вместе гастролировали с бригадой в Казахстане. В поездках Хай Хафизович всегда показывал разнообразные фокусы, добродушно шутил, припевал. Он для Флюры-ханум был как отец родной. Певица часто помогала ему, ассистировала. Зная это, к ней после концертов подходили и просили открыть секрет того или иного фокуса, чем, конечно, очень досаждали. Хай Хафизович ей посоветовал: «Если тебя спрашивают, как это происходит, ты в ответ спроси, умеет ли он хранить тайны? Если он отвечает «да», ты говори: „Вот и я умею“».
Артистов часто расселяли по квартирам. Как-то Хай Хафизович, спросив у одинокой аби: «Эти чашки от хозяина-бабая остались?», положил их под шапку и ударил табуреткой, конечно, заранее незаметно успев переложить в сторону. А аби отвечает: «А чашки-то чужие были». «А коли так, я их Вам возвращаю».
В паре с певицей Диной Сиразетдиновой был у него номер с пистолетом, который стрелял во время выступления. Один мужчина пришел к артисту и рассказал о своей беременной жене, смотревшей этот номер: «Ты мал-мал стрелял, моя жена мал-мал рожал». Этот случай превратился среди артистов в анекдот.
После возвращения из долгих гастролей по Казахстану появилась другая шутка про него: «Хай съел целый гектар земли!» Оказывается, приехав домой, он стал целовать землю, так соскучился по родине.
Зрители в селах с нетерпением ждали встречи с веселым, добродушным фокусником и очень расстраивались, когда его не было среди приехавших на гастроли артистов.
Некоторое время Хай Мушинский проработал и в дебютировавшем в 1956 году первом в истории национального искусства татарском цирковом коллективе. Это было событие! На арене Казанского цирка начинали свою артистическую карьеру многие татарские артисты. Афиши и программки сохранили для нас имена многих из них, в том числе музыкального эксцентрика, тоже артиста Татгосфилармонии, Гали Джемниханова и иллюзиониста-манипулятора Хая Мушинского. Цирковой коллектив просуществовал недолго, но оставил след в сердцах благодарных зрителей. Своим искусством Мушинский смог на профессиональном уровне заинтересовать многих, у него появились ученики, продолжающие и сегодня на театральной сцене или цирковой арене радовать зрителей номерами иллюзии. Его голуби взмывают все выше и выше в безоблачное небо! Как на его чеканке по металлу, которую он сделал сам: Казань с Кремлем, рекой, озером, каналом, и голуби над всем этим. Жизнь прожита не зря!
Но получается какая-то нестыковка... Всю свою профессиональную жизнь артист бился за престиж профессии иллюзиониста. Казалось, далеко позади осталось для него то далекое печальное время — детство. Можно с удовольствием работать, творить. А он порой, представьте себе, оставался без работы, вне театра, вне сцены, без которых ему не жизнь, а выживание. Получается, что и в мирное время продолжалась борьба, и еще более серьезная и неоднозначная? Почему родоначальник жанра в республике, известный артист, любимец публики не был удостоен знаков, казалось бы, закономерного признания — званий, регалий, почестей? Может быть, это недопонимание значения самого жанра?.. Или сам артист был очень скромен и равнодушен к почестям?..
Это, так сказать, информация к размышлению...
1 Фагима Фаляховна Кавеева — заведующая музеем Татарской государственной филармонии им. Габдуллы Тукая.
2 Статья без редакторских купюр опубликована на сайте Татгосфилармонии. Примечания редактора сайта.