ОСТРИН Яков Григорьевич (1906 – 1968)
Яков Григорьевич Острин (12/25.03.1906 – 19.06.1968, Москва) — артист оригинального жанра, исполнитель номера «Живая счетная машина». Окончил музыкальное училище. Ученик Арраго Романа Семеновича (1883 – 1949). С 1938 выступал как мнемотехник на эстраде, с 1940 — в цирке. Демонстрировал «опыты феноменальной памяти»: производил мгновенно сложные математические вычисления, с беглого взгляда определял количество предметов, указывая, при этом порядковое расположение и внешний вид каждого из них. Выступал совместно с женой и ассистенткой Маргаритой Федоровной Ждановой.
Урна с прахом Я.Г. Острина захоронена на Донском кладбище города Москвы (колумбарий 20, секция 42).
Сочинения:
- В мире цифр // «Советский цирк», 1959, № 9, стр. 23;
- На манеже Фрунзенского цирка идут репетиции новых номеров и трюков // Советский цирк,1961, № 8, рубрика «Навстречу XXII съезду КПСС».
Литература:
- Вадимов А.А. 846382 × 456872 = ? // Советский цирк, 1958, № 9, стр. 25–26;
- Шнеер А.Я., Славский Р.Е. Цирк. Маленькая энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1973, стр. 224; 1979, стр. 250.
Из статьи Вадимова А.А. «846382 × 456872 = ?»
Журнал «Советский цирк», 1959, № 9, стр. 25–26
...В 1929 году Арраго гастролировал в Кременчуге. По окончании выступления, когда он сидел в своей гардеробной, к нему подошел молодой человек. Арраго заметил смущение и робость пришедшего, понял его волнение и начал с ним разговор. Оказывается, юноша хорошо развил свою память, обладал способностью быстро запоминать много цифр, но от смущения не мог показать своих способностей. Это был Яков Острин, сын скромного провинциального юриста.
На другой день в назначенное время молодой человек вновь пришел к Арраго в гостиницу.
Я сейчас работаю токарем по металлу, — рассказал он. — Мне часто приходится пользоваться расчетными таблицами для нарезки винтов и других работ. После двух или трехкратного просмотра таблиц я легко запоминал их. Мне бы хотелось, чтобы вы, проверив мою память, сказали, смог бы я учиться вашему искусству — мастерству быстрого и точного счета.
Арраго заинтересовался Остриным и дал ему на пробу сложить в уме пять трехзначных чисел, что тот и сделал быстро и без ошибки. Арраго усложнил опыт, написал четырехзначные числа. Острин сложил, но допустил ошибку на две единицы в десятках. Волновался Острин ужасно. «Прямо-таки ноги подкашивались», — говорил он потом. Но в следующие встречи эти подсчеты проходили уже быстрее и было решено, что Арраго будет заниматься с ним.
Арраго много беседовал со своим учеником, внушая ему любовь к трудному и оригинальному искусству. Это был восторженный энтузиаст своей профессии.
«Молодой человек, — говорил Арраго, — на ваших плечах помещается целый мозговой завод! Да-да, завод! Нужно следить за нормальными условиями работы этого замечательнейшего аппарата. Прежде всего нужно бороться с рассеянностью и добиться правильной эксплуатации своей памяти — воспринимать только полезное, нужное, не замечая лишнего. Это одна из главных задач».
Желая ускорить работу, ученик на первых порах допустил излишество, тренируясь по 10–12 часов в день. Истощение нервной системы, упадок сил, потеря сна, аппетита — вот все, чего он добился. Приостановив занятия на полгода, он снова начал тренировку. Но результаты не радовали: четыре строки трехзначных чисел суммировались за 13–15 секунд (сейчас Острин делает это за 1,24 секунды; разница больше чем в 10 раз!). «А нет ли каких-нибудь фокусов? — думал он. — Нет ли особых «секретов», благодаря которым в мгновение ока подсчитываются числа? Все ли рассказал Арраго? Что он скрыл? Как узнать его «тайну» молниеносного счета в уме?»
Начались поиски «таинственного» и, по правде сказать, несуществующего. На год заброшена тренировка. Всевозможными вычислениями в поисках «тайн» исписано 500–600 тетрадей.
«Мне казалось, — говорит Яков Григорьевич, — что крайние цифры нижнего столбца нужно сложить, затем от большего отнять меньшее число, перемножить на количество строк... и получится сумма чисел». Но вместо этого опять головные боли, опять истощение нервной системы — кроме вреда здоровью, эти «эксперименты» ничего не принесли.
Отдых — и снова упорная, но терпеливая тренировка по системе, указанной Арраго. Ежедневные тренировки от 3-х до 5-ти часов с перерывом через каждые полтора часа на 30 минут. Благодаря нормальной, плановой тренировке вернулся сон и аппетит, появилось прекрасное самочувствие. Развилась какая-то особая внимательность. Рассеянность исчезла. Восстановилась нормальная работа памяти.
Начав тренировку с однозначными числами, написанными друг над другом — в одну колонку, Я. Острин переходил к записи цифр в одну строчку — и опять моментальный подсчет. Затем начал писать цифры разбросанными в беспорядке по листу бумаги. Взгляд — и цифры стоят перед глазами и моментально подсчитаны.
«Куда бы я ни смотрел после этого — на пол, на потолок, на окно, на стену, — я везде видел только цифры и мог их подсчитывать, не глядя больше на запись. Причем не могу сказать почему, но мне казалось, что, закрыв глаза после взгляда на цифры, я вижу эти цифры отчетливее, лучше, и мне их легче сосчитать. Так было в дни тренировки, а сейчас, работая на манеже цирка перед зрителями, я и при открытых глазах хорошо вижу перед собой все записи чисел, вернее, продолжаю их видеть после одного брошенного на них взгляда», — рассказывает Острин.
Продолжая тренироваться, Яков Григорьевич особенно следил за быстротой, точностью, прочностью запоминания. Началась борьба за каждую секунду, затраченную на тот или иной эксперимент. Работа спорилась и радовала. Постепенно выработалась чрезвычайная быстрота в оперировании трех-, четырех-, пяти- и шестизначными числами. (Сейчас Я.Г. Острин свободно оперирует в уме восемнадцатизначными числами).
С 1940 года, считая номер достаточно подготовленным, Я.Г. Острин начинает свою работу в системе государственных цирков.
...Режиссер объявляет номер Якова Григорьевича Острина. В скромном вечернем костюме на манеж выходит человек небольшого роста с седеющими волосами, обрамляющими высокий лоб. Его сопровождает постоянная помощница М.Ф. Жданова. Униформисты выносят доску для записи мелом чисел и раскладывают по барьеру небольшие дощечки.
Ассистент Острина просит написать на дощечках несколько чисел. Зрители пишут, и Яков Григорьевич, проходя мимо дощечек, говорит сумму: «2567! 5867! 4872! 6846!..» Все это делается на ходу, очень быстро. «Правильно! Точно! Верно!» — несется в ответ из рядов зрителей.
Демонстрация продолжается. Раздаются табель-календари, и зрители называют месяц и число, а артист молниеносно называет день недели. Зритель спрашивает, какой день был 25 апреля 1945 года. Моментальный ответ: «Среда!» «А 1 мая 1956 года?» Ответ: «Вторник!» «Скажите день 1 декабря 1957 года?» «Воскресенье!» Ответы зрители могут проверить по тем табель-календарям, которые им розданы.
Возникает естественный вопрос: неужели артист запомнил и держит в уме все дни всех лет? Это совершенно невозможно, да и не нужно. У Острина есть определенная система вычислений дней недели. Для этого он держит в памяти коэффициенты всех двенадцати месяцев, затем коэффициенты годов и веков, свыше 250 разных цифр, которыми он и оперирует, производя вычисления.
Для дней недели тоже есть таблица коэффициентов, которую легко запомнить:
- воскресенье — 1
- понедельник — 2
- вторник — 3
- среда — 4
- четверг — 5
- пятница — 6
- суббота — 7
Приведем самый простой пример вычисления дня недели на 1958 год. Для этого необходимо знать еще одну таблицу:
- январь — 3
- февраль — 6
- март — 6
- апрель — 2
- май — 4
- июнь — 0
- июль — 2
- август — 5
- сентябрь — 1
- октябрь — 3
- ноябрь — 6
- декабрь — 1
Эти коэффициенты следует твердо знать. Когда называется месяц, цифра коэффициента тотчас же встает перед глазами. Вычисления производятся следующим образом: к названному числу прибавляют коэффициент месяца, полученную сумму делят на 7, по остатку узнают день.
Допустим, называют 24 октября 1958 года. К числу прибавляем коэффициент месяца: 24+3=27, Полученную сумму всегда делим на 7. 27:7–3. Остаток 6 указывает на искомый день недели, по нашей первой таблице это пятница. (Дни недели считаются с воскресенья.) Получается ответ: 24 октября 1958 года — пятница.
Приведенная нами таблица месяцев пригодна только на 1958 год. Для 1959 года к результату следует прибавить 1. Приведем пример для 1959 года: какой день будет 1 мая 1959 года? Считаем: число 1+4 (май) и +1 (для 1959 года), получим сумму 6, т.е. пятница.
Мы привели примеры только для 1958 и 1959 гг., но цирковой математик мгновенно называет любой день любого месяца любого года, а это не так-то просто, как кажется после приведенного нами простого примера.
Ассистентка вызвала зрителей, которые написали на доске несколько строк больших, порядка десятков и сотен миллионов, чисел. Острин не смотрел на доску во время записи и только сейчас, повернувшись, окидывает ее внимательным взглядом и, отвернувшись от доски, называет сумму всех написанных чисел, которая выражается в миллиардах.
Зрителям вручают справочник, и они дают задания: «647 возвести в куб». Моментальный ответ: 270 840 023!»
Просят извлечь кубический корень из 1728 000. Не проходит и секунды, как следует ответ: «120!»
Зритель в первом ряду пытается что-то сказать, Яков Григорьевич подходит к нему — это работник прокуратуры.
«Простите, — говорит он, — а не можете ли вы снять свои очки и продолжать выступление?»
Странная просьба. Но артист не растерялся и спокойно спрашивает: «Вот вы тоже в очках, какой у вас номер стекол?»
«Плюс 5!»
«Счастливое совпадение, — говорит Острин, — и у меня плюс 5. Прошу вас, поменяемся на время очками!
Обмен состоялся, и работа продолжается. Раскланиваясь по окончании номера, артист и зритель возвращают друг другу очки.
«Прошу прощения, — говорит зритель, — но мои соседи с обеих сторон и я тоже были убеждены, что на стеклах ваших очков записаны таблицы математических расчетов».
Это далеко не единичный случай, когда любознательные зрители «проверяют» артиста — просят опустить голову, повернуться, перейти на другую сторону. Все эти, на первый взгляд, странные просьбы лишний раз доказывают, что зрители живо интересуются демонстрацией математики на манеже цирка.
Часто к Я.Г. Острину обращаются ученые с просьбой рассказать им о его работе. После этого производятся различные опыты исследования памяти.
Острин свободно множит два шестизначных числа друг на друга и тотчас же называет результат — произведение. Для проверки вычисления требуется не менее 10–12 минут (что в условиях цирка совершенно недопустимо). С этим экспериментом Острин выступает в различных научных институтах. Во время выступлений он не только демонстрирует свою память, но и рассказывает о своей системе и методе работы.
Профессор кафедры педагогики и психологии А.А. Гайворонский после ознакомления с опытами Я.Г. Острина записал: «Все задания Я.Г. Острин решает в уме. Это достигнуто им путем упорной и систематической тренировки мышления и его памяти».
Ассистент кафедры психиатрии, кандидат медицинских наук А. Яновская записала: «Нужно думать, что артист Острин Я.Г. представляет счастливое сочетание эйдетика1 и хорошего счетчика, причем последнее подкрепляется им в порядке длительной тренировки».
Я.Г. Острин во время выступления Сейчас Яков Григорьевич Острин готовит новую оригинальную работу, никогда никем не демонстрировавшуюся: зрители будут писать различные задания на розданных им листках. Артист не будет смотреть на написанное, а ему будут читать задачи. Запоминая сказанное, он будет тотчас же решать задачи в уме.
Новый метод чрезвычайно труден, и артисту приходится вновь встать на путь развития своей памяти, теперь уже слуховой. Можно надеяться, что новый слуховой метод быстрого счета Я.Г. Острин усвоит так же, как и обычный — зрительный, и те, кто придет в цирк, увидят достижение в этом редчайшем цирковом жанре. Жанр этот настолько интересен, что приходится только сожалеть, что единственным исполнителем этого жанра в наших цирках является Я.Г. Острин.
1 Эйдетик — человек, обладающий хорошей памятью.
.jpg)
