ПАССО (СОКОЛОВ) Павел Алексеевич (1876 – 1947)
Пассо (Соколов, нередко фамилия употреблялась совместно с псевдонимом — Соколов-Пассо) Павел Алексеевич (7.07.1876 – 10.01.1947, Москва) — виртуозный фокусник-манипулятор, вентролог. До Октябрьской революции выступал главным образом на эстраде как фокусник, чревовещатель, художник-моменталист, исполнитель русских народных песен; с 1917 до конца жизни — как фокусник на эстраде и в цирке. Наибольшего мастерства Пассо достиг в манипуляциях с картами: демонстрировал оригинальные трюки, часто в неожиданных комбинациях, в быстром темпе. Поддержал стремление к занятию манипуляцией у будущего народного артиста РСФСP И.К. Символокова.
Жил в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище (колумбарий, секция 70, 3-й ряд снизу, 1-я ниша). Вместе с ним погребены: Анна Федоровна Соколова (21.12.1885, Рыбинск, Ярославская губ. – 27.11.1963, Москва) — артистка цирка, супруга и ассистентка П.А. Соколова-Пассо, согласно анкете от 20.11.1925 [8], мать четверых детей; Анатолий Павлович Соколов (6.04.1906 – 3.04.1960) — сын П.А. Соколова-Пассо, техник, участник Великой Отечественной войны; Борис Вольфович Шиллер (18.01.1903 – 29.05.1958) — зять П.А. Соколова-Пассо, инженер, начальник цеха Московского электромеханического завода.
Согласно анкете Анны Федоровны Соколовой [8], в ноябре 1925 года супруги Соколовы проживали в Ленинграде по адресу: ул. Фонтанка, д. 29, кв. 32.
Литература:
- Рекламное объявление с фотоколлажем // Журнал «Артист и сцена», 1910, № 9, стр. 19;
- Рекламное объявление с фотоколлажем // Журнал «Сцена и арена», № 15, 23.07.1915, стр. 29;
- Упоминание в программе Киевского театра-варьете «Аполло» // Журнал «Сцена и арена», № 17, 15.08.1915, стр. 12;
- Рекламное объявление с фотоколлажем // Журнал «Сцена и арена», № 17, 15.08.1915, стр. 30;
- Рекламное объявление с портретом // Журнал «Сцена и арена», № 19, 5.10.1915, стр. 44;
- Рекламное объявление // Петроградская газета, № 43, 13.02.1916, стр. 6, столбец 2;
- Рекламное объявление с фотоколлажем // Журнал «Сцена и арена», № 4, 26.02.1916, стр. 32;
- Анкета А.Ф. Соколовой от 20.11.1925 / ЦГАЛИ СПб, фонд 283, опись 2, ед. хр. 1074. Анкеты работников эстрады. ч. 14, «С», л. 133;
- Список цирковых номеров Управления государственными цирками / Советский цирк, 1918–1938. Л.– М.: Искусство, 1938, стр. 314;
- Кио Э.Т. Фокусы и фокусники. М.: Искусство, 1958, стр. 41;
- Дмитриев Ю.А. Искусство фокусника (предисловие) / Вадимов А.А. Искусство фокуса. М.: Искусство, 1959, стр. 6;
- Вадимов А.А. Фокусы для всех. М.: Издательство ВЦСПС Профиздат, 1962, стр. 25;
- Вадимов А.А., Тривас М.А. От магов древности до иллюзионистов наших дней. М.: 1966, стр. 232–233, 237–238; 1979, стр. 200–201, 206;
- Марьяновский В.А. Кио: отец и сыновья. М.: Искусство, 1976, стр. 32;
- Символоков И.К. Как я завоевал золотую магическую палочку. М.: Искусство, 1979, стр. 26–28, 32–33;
- Карташкин А.С. Праздник с чудесами. М.: Просвещение, 1993, стр. 120, портрет на форзаце;
- Кипнис С.Е. Новодевичий мемориал. Некрополь монастыря и кладбища. — Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1998, стр. 405, 607 (в 1-м изд. 1995 сведений о захоронении П.А. Соколова-Пассо нет);
- Цирк в русском плакате. Золотая коллекция. М.: «Контакт-культура», 2001, 20 л. илл. в папке.
Благодарим за информационную поддержку искусствоведа Петра Багрова (Санкт-Петербург). Благодарим московского некрополиста, основателя сайта «Спортивный некрополь» Дениса Анатольевича Шабалина за сведения о местонахождении захоронения артиста. О том, как эти сведения были получены, читайте здесь.
Список участников циркового иллюзионного номера Пассо (Соколов П.А.)
Из юбилейного сборника «Советский цирк, 1918–1938», Л.–М.: Искусство, 1938, стр. 314
Из книги Э.Т. Кио «Фокусы и фокусники», 1958, стр. 41
Но был среди русских фокусников один замечательный мастер — это Павел Алексеевич Соколов-Пассо. По справедливости могу сказать, что равного ему в манипуляции, то есть в ручной работе, я никогда больше не встречал.
На сцену выходил плотный, невысокого роста пожилой человек с рыжими усиками. Он был одет во фрак, но этот костюм как-то совсем не вязался с его простым обликом. Его сопровождала ассистентка — женщина лет сорока. Были у Пассо кое-какие аппараты, но сильнейшей его стороной была ручная работа. (Когда фокусника хотят похвалить, то говорят, что «кисть у него железная, а ладонь бархатная».) Его «полчаса в мире иллюзий» доставляли истинное удовольствие любителям этого рода искусства. Он показывал фокусы с шариками и платками, но особенно любопытные трюки проделывал с картами.
Рассказывают, что немецкий фокусник Гофцинзер, которого прозвали «королем карт», знал более пяти тысяч карточных фокусов. Думаю, что в репертуаре Соколова-Пассо их было больше. Это был настоящий самородок, пожалуй, единственный в своем роде. Он работал одновременно с двумя колодами карт, которые мгновенно появлялись и исчезали у него в руках. Карты «вытаскивались» из «носа», «уха», «рта» зрителей, они летали по воздуху, уменьшались и увеличивались в размерах. Известно, что карты все время находятся в руках у фокусника, но он так быстро перемещает их между своими пальцами, что они перестают быть видными зрителям. Попробуйте проделать это хотя бы с двумя-тремя картами — и вы тогда оцените мастерство Пассо, манипулировавшего с двумя колодами.
К сожалению, Пассо не хватало культуры, в частности он плохо разговаривал на сцене, а это для фокусника имеет очень большое значение.
Из очерка Юрия Арсеньевича Дмитриева «Искусство фокусника»
Опубликовано в качестве предисловия к книге А.А. Вадимова «Искусство фокуса», 1959, стр. 6
Советские артисты в первые годы работы советских цирков уступали своим иностранным коллегам в области аппаратуры, но по технике исполнения нередко превосходили их. Например, талантливый советский манипулятор Пассо (Павел Алексеевич Соколов) поражал своей техникой не только зрителей, но и профессионалов. Особенно хорошо работал Пассо с картами. До сих пор в этой области нет ему равных.
Из книги А.А. Вадимова «Фокусы для всех», 1962, стр. 25
В конце XIX и начале XX века становится популярным отличный манипулятор Павел Алексеевич Соколов (иностранный псевдоним его — Пассо — из первых букв имени, отчества и фамилии). Соколов не следовал установленным законам манипулирования, а сам придумывал новые решения и превосходно их выполнял. Монета в его руках ни одной секунды не оставалась на месте, и, как бы внимательно ни следили зрители, они не могли уловить момента ее исчезновения и появления.
В манипуляциях с картами Соколов не знал себе равных. С колодой карт он проделывал, казалось, невероятные трюки. Это был мастер-виртуоз, стоявший на голову выше многих иностранных знаменитостей.
Отрывки из книги А.А. Вадимова и М.А. Триваса «От магов древности до иллюзионистов наших дней»
1966, стр. 232–233; 1979, стр. 200–201
Но тем русским иллюзионистам, у которых не было средств на приобретение дорогих восточных костюмов, приходилось туго. Они вынуждены были искать заработка по преимуществу в глухой провинции. Одаренный артист Пассо (Павел Алексеевич Соколов, 1876–1947), впоследствии один из лучших русских манипуляторов, гастролировал в 1898 году в Усть-Ижоре, на открытой эстраде в саду Боярского. Он один исполнял целую вечеровую программу, выступая как иллюзионист, чревовещатель и художник-моменталист. Сверх того давал кукольное представление и пел народные песни. И за все это вместе получал всего восемь рублей.
«Но главное, что даже такие ангажементы я получал далеко не всегда, — рассказывал Пассо. — Случалось подолгу сидеть совсем без работы.
Наши престидижитаторы жили по-человечески только в дни пасхи, рождества и масленицы, когда удавалось сделать приличные сборы. В остальное время выручали выступления на именинах богачей. В некоторых домах нам даже не платили, а только давали поесть на кухне вместе с прислугой»1.
1 Рукопись П.А. Соколова. Из собрания А.А. Вадимова.
1966, стр. 237–238; 1979, стр. 206
...Одним из таких одаренных иллюзионистов был уже упомянутый нами Павел Алексеевич Соколов-Пассо. Теперь он выступал на лучших столичных площадках. Чистота и четкость его манипулирования были исключительны. Он не следовал установившимся канонам, а сам придумывал новые технические решения трюков с монетами, шариками и платками. Монета в его руках ни секунды не оставалась на месте, и зритель, даже до предела напрягая внимание, никогда не мог понять, откуда она появляется и куда исчезает. Колода карт казалась живой, когда Соколов проделывал с ней свои трюки, представлявшиеся почти невероятными даже профессионалам. Он работал одновременно с двумя колодами карт. Карты в его руках увеличивались и уменьшались, летали по воздуху. Казалось, что они появлялись из ушей и носов зрителей и исчезали во рту. Соколов великолепно исполнял и номер «китайские кольца». В своей программе «Полчаса в мире иллюзий» он сочетал манипуляции с жонглированием и техникой превосходил современных ему иностранных гастролеров.
Очевидцам запомнилась его мягкая, благородная подача трюков. Особенно сильное впечатление производил его заключительный фокус — керосиновая лампа, поставленная на столик и накрытая платком, неожиданно исчезала по взмаху «волшебной» палочки и так же неожиданно появлялась на далеко отставленном другом столике.
Отрывки из книги И.К. Символокова «Как я завоевал золотую магическую палочку», 1979
Стр. 26–28
Смотрел фокусников и на эстраде. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что делал Пассо.
Как по волшебству, в его пустых руках появлялись одна за другой и тотчас исчезали колоды карт. Между пальцами откуда ни возьмись вырастали красные шарики: один... два... три... целых восемь. Потом также между пальцами оказывались и куда-то пропадали обыкновенные карманные часы. Я смотрел на все это как на чудо, как на что-то сверхъестественное. Среди удивительных фокусов Пассо был один, секрет которого, между прочим, не разгадан до сих пор. На маленьком круглом столике, не покрытом скатертью, как принято в таких номерах, стояла горящая керосиновая лампа под цветным абажуром. У столика была всего одна ножка, тонкая, — в нее, конечно, ничего нельзя было спрятать. Пассо на миг прикрывал лампу шарфом, «выстреливал» в нее из пистолета и тотчас сдергивал шарф — лампа оказывалась на таком же точно столике по другую сторону сцены.
Пассо был разносторонним артистом, он один давал целое представление. Впрочем, в ту пору еще сохранилось обыкновение — фокусники в одиночку заполняли весь вечер. Пассо выступал также и в качестве чревовещателя, то есть, не раскрывая рта, оп искусно разговаривал различными голосами за кукол и за себя, меняя интонации и тембр. (Но говорил артист, разумеется, не чревом, как считалось когда-то, а с помощью голосовых связок и хорошо поставленного дыхания.) Во втором отделении Пассо показывал марионеток, исполнял комические сценки без слов, в качестве мимика-физиономиста, как было написано в афише, выступал звукоподражателем, имитируя голоса домашних животных, плач и смех ребенка и особенно эффектно — отправление поезда.
От парня, который открывал и закрывал занавес, я узнал, что Пассо — русский, что зовут его Павел Алексеевич, а фамилия Соколов. Много позднее племянница артиста рассказывала, что свой «иностранный» псевдоним Павел Алексеевич образовал, как тогда было принято, соединив первые слоги имени и фамилии, и для большей звучности добавил еще одно «с» — Пассо.
Я набрался смелости, явился к нему за кулисы и познакомился. Пассо оказался человеком замкнутым, не слишком-то разговорчивым. Не знаю, быть может, его самолюбию льстило, что он произвел такое глубокое впечатление, или просто проникся участием к начинающему артисту — иногда такое случается, но только Пассо выслушал меня. А потом, искоса глядя на мои ручищи, пробурчал: надо столько тренироваться, что лучше, «ежели подыщете себе другое занятие, полегче»... Однако слова его нисколько не поколебали меня. Я стал усиленно, с еще большим увлечением тренировать пальцы.
В скупых словах Пассо мне открылось главное: технику рук можно развить, вращая между пальцами серебряный рубль. И я со всем упорством, на какое только был способен, принялся за это занятие. Для каждого пальца придумал специальное упражнение и повторял его с той же настойчивостью, с какой пианист проигрывает гаммы, добиваясь беглости. Помните, пушкинский Сальери «перстам придал послушную, сухую беглость»?
Через несколько месяцев монета уже свободно перемещалась между пальцами как в правой руке, так и в левой, быстро-быстро сновала от мизинца к большому и от большого к мизинцу. Я стал замечать, что пальцы у меня сделались эластичными. И очень радовался первым, пока еще, разумеется, скромным успехам. В конце лета я едва мог перемещать монету между пальцами, а уже под Новый год научился удерживать серебряный рубль в раскрытой ладони так, что, если бы я показал руку — левую или правую — с тыльной стороны, вы бы ни за что не догадались, что с обратной зажат предмет. На профессиональном языке такой прием называется пальмировкой.
Стр. 32–33
Примерно в это же время случай свел меня с Павлом Алексеевичем Соколовым вторично. Я показал ему, чему научился. На этот раз он разговаривал со мной уже совсем по-другому. Дал много ценных советов и пригласил: «Будете в Москве, заходите». При первой же возможности я побывал у него. Он жил в тесной комнате, сплошь заставленной иллюзионной аппаратурой. В огромной клетке уютно курлычут две горлицы, привезенные из Средней Азии. На стене плакаты и афиши. На одной из них, еще с твердым знаком, я прочитал: «Известный магик Пассо имеет честь дать в пятницу и субботу большое волшебно-фантастическое представление». Среди номеров, подробно перечисленных в афише, фигурировали и опыты внушения и чтения мыслей на расстоянии, которые демонстрировал Пассо. Соколову в ту пору было что-то около семидесяти лет, однако выглядел он бодро, никакой старческой немощи, и глаза сверкали по-молодому. И, что удивило, не утратил техники. Показал мне свое последнее достижение: в его ловких, нервных руках исчезали и появлялись, подобно шарикам и картам, горящие церковные огарки свеч. Про такое я тогда даже и не cлыхивал. О себе Павел Алексеевич не без гордости сказал: «Я — ручник». Это означало, что своим главным достоинством он считает владение фокусами, основанными на виртуозной технике рук. Да, конечно, Соколов, был одним из лучших русских манипуляторов, а может, даже лучшим. Умер этот замечательный мастер старой школы года через два после Великой Отечественной войны. Теперь, по прошествии многих лет, размышляя о начале своего творческого пути, я вполне осознаю, что многим, и прежде всего выбором профессии, обязан Пассо-Соколову, высочайшее мастерство которого служило для меня образцом, было чем-то вроде маяка.
