ЗОТОВА Альбина (Алла) Сергеевна (р. 1939)
Альбина (Алла) Сергеевна Зотова (р. 28.02.1939) — наездница, иллюзионистка, народная артистка Российской Федерации (указ Президента РФ № 1209 от 13.10.1992). Окончила ГУЦИ (1957). В 1957–62 выступала в номере «Па-де-труа» (руководитель В. Щетинина), затем самостоятельно как гротеск-наездница. В конно-балетной пантомиме «Бахчисарайская легенда» исполнила драматическую роль Заремы, потребовавшую от исполнительницы не только высокого мастерства наездницы, но и актерских способностей (почетный диплом на Всесоюзном конкурсе циркового искусства, 1965).
В 1966 Альбина 3отова совместно с режиссером Н. Зиновьевым и балетмейстером П. Гродницким подготовила конный номер «Буденовка». Артистка демонстрировала сложные трюки: прыжки через саблю (стоя спиной по ходу лошади), «в разножку» и «шпагат». 3отова также прыгала с манежа на лошадь (курс) с четырехметровым шестом в руках, в который был «заряжен» флаг, раскрывающийся в тот момент, когда артистка оказывалась на спине коня. Эта конная миниатюра стала одним из выдающихся номеров отечественного цирка.
С 1971, сменив амплуа, начала выступать с «Иллюзионным ревю» (аттракцион передан ей 3.А. Тарасовой, директором стал Анатолий Михайлович Ширман, муж А.С. 3отовой).
В новом для себя иллюзионном жанре Альбина Зотова также добилась значительных успехов. В 1972 она подготовила новый вариант иллюзионного ревю — «Вечер волшебных превращений», а в 1975 — «Озорные чудеса». Аттракцион представлял собой серию оригинальных трюков: «Появление из огня», «Котел» — погружение в кипящий котел клоуна, который затем превращается в «добра-молодца» (эту роль исполнял Ширман), «Фонтанирующий рояль» — струи били из крышки инструмента, меняя цвет и высоту под аккомпанемент 3отовой-пианистки. Трюковые выдумки и находки подаются с озорным юмором, артистичностью. Немало интригующей занимательности, комизма вносит в номера клоун-ассистент А.М. Ширман.
С 1990 перевела всю трюковую работу аттракциона на ледовый манеж, освоив новый для себя жанр. Аттракцион завершает представление «Цирк -ревю на льду» (директор А.М. Ширман).
Их дочь, Альбина (р. 3.05.1975) — артистка аттракциона с 1988 года.
Литература:
- Яковлев Ю. Веселые кони арены [упомянута среди исполнителей конных номеров] // Советская эстрада и цирк, 1969, № 6 (117), стр. 6–7, фото;
- Дмитриев Ю.А. Советский цирк сегодня. М.: Искусство, 1968, стр. 60;
- Ганешин К. Как у трех богатырей // Советская эстрада и цирк, 1969, № 4 (139), стр. 20–21, фото;
- Фальковский А.П. О чем рассказывают эскизы [упомянуто «сожжение» Заремы в исполнении А. Зотовой] // Советская эстрада и цирк, 1973, № 2 (185), стр. 10;
- Ривес С. Соединяя трюк и образ // Советская эстрада и цирк, 1976, № 8 (227), стр. 18–19;
- Местечкин М.С. В театре и в цирке. М.: Искусство, 1976, стр. 244;
- Ривес С. Соединяя трюк и образ // Советская эстрада и цирк, 1976, № 8 (227), стр. 18–19;
- Сергеев С. Иринка в цирке // Магнитогорский металл, № 135 (6262), 16.11.1978, стр. 4;
- Высокие награды [в списке награжденных медалью «За трудовое отличие»] // Советская эстрада и цирк, 1980, № 5 (272), стр. 5;
- Шибанов А. Фотоэтюд «Первые уроки» (А. Зотова с дочкой на 1 стр. обложки) // Советская эстрада и цирк, 1980, № 6 (273), 1 стр. обл., фото;
- Дмитриев Ю.А. Кому в цирке нужен манеж? // Советская эстрада и цирк, 1980, № 9 (276), стр. 6, фото;
- Графов Э. Надо верить в чудо // Советская культура, № 53 (5477), 3.07.1981, стр. 5;
- Славский Р.Е. Мастер зримых образов [худ. А.П. Фальковский, приведен эскиз к костюму А. Зотовой] // Советская эстрада и цирк, 1982, № 6 (297), стр. 22–23, илл.;
- Шибанов А. Фото иллюзионного аттракциона А. Зотовой на 1 стр. обложки // Советская эстрада и цирк, 1984, № 3 (318), 1 стр. обл., фото;
- Марьяновский В.А. Кио: отец и сыновья. М.: Искусство, 1984, стр. 188–190;
- Ривес С. Волшебные узоры иллюзии // Советская эстрада и цирк, 1986, № 7, стр. 12–14, фото на 1 стр. обл.;
- Кириллов В. Верный Бармалей // Советская эстрада и цирк, 1988, № 11, стр. 28–30;
- Дмитриев Ю.А. Прекрасное искусство цирка. М.: Искусство, 1996, стр. 457, 459, фото;
- Карташкин А.С. Фокусы. Занимательная энциклопедия. М.: Искатель, 1997, стр. 263;
- Акатова В.В. Цирковое искусство России. Энциклопедия, М.: «Большая Российская энциклопедия», 2000, стр. 158–159;
- Яшинов Ф. Всі жанри улюбленого мистецтва // Соціалістична Харківщина, 27.01.1978.
Статья С. Ривеса «Волшебные узоры иллюзии»
Опубликовано в журнале «Советская эстрада и цирк», 1986, № 7, стр. 12–14
Волшебные узоры иллюзии
Как стремительно бежит время! Кажется совсем недавней моя первая встреча с Альбиной Зотовой и ее иллюзионным аттракционом. Свежи в памяти выступления артистки на манеже Львовского цирка, поздние вечерние репетиции. Все, что я тогда увидела и услышала, рождало атмосферу творческого труда. И сложилось мнение: Зотова, артистка с ярко выраженной индивидуальностью, в новом для себя жанре ищет свой собственный стиль. Работа ее показалась интересным, обещающим началом, и хотелось, чтобы у этого начала было продолжение.
И вот прошло десять лет, я снова встретилась с коллективом, которым руководит уже заслуженная артистка РСФСР Альбина Зотова. Как же сложилась жизнь аттракциона за эти годы? Суждено ли было воплотиться на манеже задуманному? По какому пути развития аттракциона пошли Альбина Зотова и режиссер Анатолий Ширман? Попытаюсь поделиться впечатлениями от увиденного.
Безусловно, это была встреча со старым знакомым: тема, образы, трюки, краски — во всем и через много лет угадывались прежние черты. Но русская тема аттракциона получила свое развитие, образ героини Зотовой стал ярче и содержательнее, старые трюки обрели законченность и нашли точное место в композиции, наконец, появились трюки новые — словом, я увидела зрелое произведение, не только развлекающее чудесами иллюзии, но вместе с тем дающее возможность полюбоваться красотой, о существовании которой в своих рациональных буднях мы нередко забываем.
Золотые травы хохломы, буйство красок павловских платков, веселящие душу семеновские матрешки, забавная дымковская игрушка, волшебный узор вологодских кружев... Красоту этих чудес, сотворенных руками народных умельцев, Альбина Зотова открыла для себя и полюбила давно. Эта увлеченность подсказала образное решение спектакля, его художественное оформление, как бы духовно обогатила аттракцион. «Радуга чудес» так естественна, так интересна, потому что все творимое на манеже идет из глубины Души артистки.
Фрагменты иллюзионного аттракциона «Радуга чудес». Фото А. Шибанова Стилизация на манеже — зачастую явление чисто внешнее, и за внешними приметами обнаруживаешь порою внутреннюю несостоятельность. Убедительная стилизация подвластна лишь настоящим актерам. У Зотовой и форма и содержание аттракциона органичны, служат единому замыслу — показать непреходящую красоту народного искусства, будь то сказка или творение народных умельцев.
Зотова и прежде не раз убеждала, что актерски ей по силам разные роли. Достаточно вспомнить мальчишески отчаянную, горячую «Буденовку» или Зарему из пантомимы «Бахчисарайская легенда». Теперь она играет иной образ, навеянный русским фольклором, и вслед за ее героиней мы отправляемся в мир сказочных волшебств, которые она щедро дарит легким взмахом платка.
Не бывает волшебника без волшебной палочки. У волшебницы Альбины Зотовой такой силой наделен платок. Таящий тайну, открывающий чудо, он присутствует почти в каждом трюке, придавая спектаклю еще большую пластичность. Вот артистка набросила платок на небольшой круглый поставок, а когда ее помощники открыли крышку, вырвалось из него жаркое пламя. Вновь взметнулся платок — очутились в поставке балалайка, гармошка, бубен, трещотки. Налетели парни да девушки, расхватали инструменты и вместе со скоморохами заиграли, заплясали, завертелись. Этот фрагмент так и называется — «Ярмарочные потешки».
Поставок все новые чудеса дарит. Большие прекрасные платки: один, другой, третий и еще, еще... Всех оделила волшебница, и зацвел манеж диковинными цветами. И в четвертый раз «поколдует» над поставком Альбина Зотова — подарит он девушку задорную. Хорош собой изящный поставок: горит на черном лаке золотая хохлома. Но он еще и технически задуман удобно.
«Поставок» открывает блок-фрагмент «Золотая хохлома». «Семеновская матрешка» и «Дымковская игрушка» подхватывают начатую игру, продолжают действие, которое становится стремительнее. Вот, спасая от назойливых ухажеров, волшебница прячет девушку в матрешку, затем вынимает середину игрушки, деля тем самым девушку пополам. Потом так же быстро возвращает все на свои места. Теперь уже на манеже другая шкатулка, грибок-копилка, куклы, которые превращаются в настоящих Аленушку и Иванушку, те в свою очередь исчезают, на их месте оказывается скоморох (его играет А. Ширман), и снова все меняется местами — словом, идет веселая иллюзионная игра.
Удивительный жанр — иллюзия. Ну что нам, казалось бы, ее чудеса, когда реальное сегодня фантастичнее самой изощренной фантазии! Однако интерес к жанру не угасает, наоборот, я бы сказала, растет. Выйдет, например, на манеж Игорь или Эмиль Кио, или Юрий Аверьино, или Лидия Абуллаева, или Наталия Рубанова... взмахнет своей палочкой, артистично так «поколдует» — и при всех наших знаниях и догадках мы оказываемся в плену у цирковых волшебников. И что главное: хочется очутиться у иллюзии в плену. Вот ведь как.
Творит свои чудеса волшебница Альбина Зотова: лиричная в сценке с голубем, властная, чуть мстительная, когда хочет наказать за любопытство непослушного скомороха, задорная в «Городецком чаепитии», лукавая, когда в одной из клоунских реприз показывает неумехе-скомороху, на что способна. Она разная, но вместе с тем не выходит из рамок образа, покоряющего своим поразительным достоинством, женственностью, скромностью.
На фоне сегодняшней цирковой стандартной красивости и однообразия, неоправданно обнажающих костюмов, на фоне псевдораскованности, когда за подтанцовками скрывается неумение держаться на манеже, двигаться, сделать даже элементарный цирковой комплимент, на этом фоне поведение Зотовой запоминается своей нестандартностью.
Она идет по манежу легко и свободно, жесты ее скупы, но выразительны и по-балетному уложены в музыку, свои чудеса творит без какой-либо многозначительности, в ней нет стремления поразить, удивить. Во всем как будто ничего особенного. Но именно в этой простоте, естественности поведения артистки есть та гармония, которая составляет красоту аттракциона. Зотова не просто демонстрирует трюки, режиссерски все они завязаны вокруг нее. Трюки, если можно так выразиться, словно согреты ее теплом, ее улыбкой, ее обаянием. Но при этом, как все истинные сказочные волшебницы — а она играет именно такую волшебницу — артистка остается как бы чуточку в тени.
В связи с этим хочется сказать еще об одной особенности аттракциона. И здесь тоже сказалось чувство меры его авторов: он не перегружен хореографией. Танец в аттракционе Зотовой — всего лишь штрих, еще одна краска в палитре красок. И в наиболее удачных сценах иллюзионного спектакля хореография — часть трюка. Так, в упомянутом «Поставке» девушки, кружась с платками, дают возможность полюбоваться их красотой, отходят с ними на задний план, образуя из них живописный форганг. Хореографическая миниатюра «Ярмарочные потешки» — тоже оправданное продолжение трюка. В «Малахитовой шкатулке», навеянной бажовскими сказками, клоуну снится сон, в котором появившиеся из шкатулки девушка-ящерка и добрый молодец исполняют лирический танцевально-акробатический этюд. А в эпилоге хоровод девушек в светящихся платьях вместе с разноцветными струями фонтанов и дымами создают праздничное действие.
Вернусь еще ненадолго к рассказу о трюках, без которого представление об аттракционе будет недостаточным. Оставлю в стороне «Городецкое чаепитие», куда входят и знаменитый самовар, и столик со скатертью-самобранкой, и потчеванье зрителей настоящим чаем — эта сценка в аттракционе давняя. Остановлюсь на трюках, которых не видела прежде. И здесь хочется показать читателю, как трюки по смыслу объединяются в цельные блоки — картинки.
В «Малахитовой шкатулке», когда клоун просыпается, то из любопытства решается еще раз посмотреть, что же внутри, оттуда с хохотом выскакивает кукла. Появляется скоморох, который в конце концов ломает ее. Боясь гнева волшебницы, он сам влезает в ящик вместо похожей на него куклы. В наказание волшебница одним взмахом руки уменьшает его в размерах.
До сих пор за ним следовал трюк «Молоковоз». И здесь маленький скоморох заточался в огромную бутылку, в которую наливалось молоко. Напившись его, скоморох снова вырастал. По смыслу этот трюк продолжал предыдущий, но тем не менее выпадал из стиля аттракциона, потому Зотова и Ширман долго думали о замене его. И вот они нашли иной вариант. Мне не пришлось увидеть новый трюк в работе, но возможно, когда статья будет опубликована, он вытеснит из аттракциона «Молоковоз». Готовый реквизит я уже видела. Это будет котел, подвешенный на цепях и доверху наполненный молоком. Сложенные под котлом дрова зажгутся от пламени, которое вылетит из рук волшебницы; закипит, забурлит молоко, поднимется пар, маленького скомороха опустят в кипящее молоко... Мне кажется, этот фрагмент станет одним из самых веселых и живописных в аттракционе.
В другом новом трюке из филигранной вазы плавно поднимается блестящий металлический шар, покружится в вальсе вместе с иллюзионисткой и опустится на свое место. С ним тоже произойдут всякие приключения, в конце концов он исчезнет из вазы, а оттуда выпорхнет белый голубь, который соединит «филигрань» со следующим трюком.
Часто ли мы запоминаем, уходя из цирка, как сделан реквизит? Остаются в памяти, иногда надолго, трюки, сами артисты, остается в памяти настроение, которое рождает тот или иной номер, запоминаются эффектные костюмы. А реквизит? Ведь это часть циркового произведения, как декорации в театре неотъемлемая часть спектакля. В данном случае реквизит останется в памяти, потому что все в аттракционе, вплоть до ножек и подставок, сделано в едином стиле, с художественным вкусом и тщательностью. Каждый предмет — сам по себе произведение, достойное любования. Это одна из задач создателей аттракциона — в мире чудес все должно поражать.
А ведь такое оформление аппаратуры — дело трудоемкое. И здесь необходимо сказать о том, кто помогал аттракциону все годы его существования, — о горьковском художнике Иване Сорокине, который специально разработал укрупненный рисунок, учтя при этом, чтобы он не увеличивал зрительно аппаратуру. Он собственноручно и расписывал реквизит. Помогал артистам также горьковский художник-дизайнер по металлу Анатолий Лисин. И конечно же, родным домом стал для Зотовой и Ширмана Горьковский цирк во главе с И. Марининым. На определенных этапах творческого пути жизнь иллюзионного аттракциона Альбины Зотовой сложилась бы намного труднее, если бы не коллектив Горьковского цирка, его дружеская поддержка, готовность помочь, взять на себя бремя забот.
Когда я приехала в Ригу посмотреть новый вариант аттракциона «Радуга чудес», то первое, что сказал Анатолий Ширман: у коллектива переломный момент, И стал делиться планами, показывать незаконченный реквизит для новых трюков, эскизы, рассказал, что они с Альбиной мечтают о едином музыкальном произведении для своего аттракциона... Побыв несколько дней в командировке, поняла, что Зотова и Ширман по-прежнему неуспокоенные, ищущие, по-прежнему много работают и не считают аттракцион завершенным — им есть еще что сказать зрителю.
Но к сожалению, нельзя было не заметить горечь, которая проскальзывала в разговорах с артистами, душевную усталость — этого прежде не было. Правда, путь Зотовой в иллюзию с самого начала сопровождался всякого рода трудностями. Но ведь прошло десять лет, и артистка, несомненно, заняла достойное место в этом жанре. Тогда в чем же дело? Скажете, усталость — следствие прожитых лет. Верно, с годами обретается опыт, но теряется определенный запас прочности — это естественно и неизбежно. Но речь идет о той усталости, которая является следствием невнимания к творчеству артистов. А чем же иным можно объяснить тот факт, что с 1974 года аттракцион не включают в план на переоформление и усовершенствование. А чем иным можно объяснить и другой факт: целый год не утверждался сценарий? Хотя по этому сценарию коллектив работал и хорошо работал. Какими организационными неувязками объяснить простои? Например, в Горьком коллектив просидел полтора года, из которых девять месяцев аттракцион не финансировался, а зарплата артистам выплачивалась раз в три месяца. И только после того, как в Горьком проездом оказался директор Всесоюзной дирекции по подготовке цирковых программ Г. Андрющенко, аттракцион начали финансировать.
Когда думаешь о судьбе аттракциона, то возникает вопрос: сколько же может длиться творческая блокада? Что, плохой аттракцион? Нет. Альбина Зотова — не актриса? Актриса, и хорошая. Плохой драматургический материал? И это не так. К сожалению, неоправданно длительные простои, отсутствие внимания со стороны Союзгосцирка, Всесоюзной дирекции стало системой.
И все же, постоянно испытывая всякого рода трудности, коллектив верит в то, что делает нужное и полезное дело, и надеется, что в конце концов на них обратят внимание, и они перестанут «вариться в собственном соку».
...Но вот и усталость, и ежедневные заботы, и плохое настроение — все осталось за дверью гримировочной комнаты. Звучит музыкальная увертюра с ее ярмарочным весельем, с плывущим издалека колокольным перезвоном, а на манеж выезжает автомобиль, из которого выбегает современно одетая женщина, которая через несколько мгновений превратится в волшебницу и сыграет вместе со своими помощниками иллюзионный спектакль в русском народном стиле.
С. Ривес
Статья В. Кириллова «Верный Бармалей»
Опубликовано в журнале «Советская эстрада и цирк», 1986, № 11, стр. 28–30
Верный Бармалей
На конезаводе ему дали звучное имя Бриллиант. Это был конь породы першерон.
Именно такой сильный конь требовался артистке Альбине Зотовой. Она тогда выступала с номером «Гротеск-наездница»: исполняла на бегущей лошади энергичные танцевальные движения, различные прыжки, в том числе шпагат, через кольцо, другие трюки.
...На конезавод Альбина приехала со своим мужем, артистом цирка Анатолием Ширманом. После аукциона остались только те лошади, которые никого не привлекали. Среди них и Бриллиант, большеголовый, со вздутым животом, отяжелевший от малоподвижного существования. Кроме всего на теле нарывчики — болен так называемой мокрицей. Зотова остановилась около Бриллианта, погладила по шее, для знакомства протянула кусок сахара. Он косил глазами, угощение не брал. Любая цирковая лошадь, протяни ей сахар, схватит. А тут никак не реагирует. Это поразило Зотову — значит, Бриллиант не пробовал сахар. Видно, никто его не ласкал, не баловал лакомством. Ей стало жаль лошадь.
Альбина Зотова на верном Бармалее. Фото В. Панярского Зотова задержалась около Бриллианта. Потом его вывели во двор. Провели по кругу раз, второй. Зотова решила сесть на коня. Муж стал отговаривать — мол, не прирученное животное, опасно. Бриллиант стоял спокойно. Зотова поднялась на него, поражаясь, как покорно он к этому отнесся.
Бриллиант не только вызывал сочувствие, но подкупал своей добротой, покладистостью. Окончательно он завоевал сердце артистки, когда она преподнесла ему еще раз сахар, а он положил голову к ней на плечо, как умел выразил свое расположение. Зотова считала, что просто уже не имеет права обмануть доверие животного. Получается — приласкала, а потом, коварная, бросила, уехала.
Конезавод находился под Ульяновском — коня предстояло доставить в Днепропетровск. Путь не ближний. Оказалось — не просто арендовать специальную машину, железнодорожный вагон, оформить необходимые документы. Эти хлопоты касались Зотовой и Ширмана. Но и животное тяжело перенесло путешествие: тесная машина, тряска в вагоне. Наконец конюшня цирка.
К приобретению Зотовой многие артисты отнеслись скептически. Надо же выбрать такого — совсем не красавец, большеголовый, толстый. Язык не поворачивался величать его Бриллиантом, это звучало бы насмешкой, надо как-то скромнее, проще. Однако требовалось, чтобы у нового имени было хоть какое-то созвучие с прежним: Бриль... Бор... Бар... И окрестили, учитывая внешность, Бармалей.
Предстояло выходить Бармалея, вылечить. Болезней у него оказалось больше, чем можно было предположить. Для начала позаботились, чтоб Бармалей получал хорошую еду, витамины. Ему давали морковь, угощали яблоками, баловали сахаром. Доставались ему и заморские яства, но как лекарственные средства. Кроме прочих недугов у коня оказались глисты. Чтобы вывести их, специалисты порекомендовали давать апельсины. Артисты покупали апельсины, а Бармалей с аппетитом их поедал. Помогло.
Было неблагополучно с копытами — их тщательно смазывали дегтем. Излечили и мокрицу.
Еще в самом начале один из артистов, взглянув на Бармалея, иронически заметил: «Ну, прямо бегемот! Неловко его зрителям показывать». Старались придать коню спортивную или, точнее, артистическую форму. Его подолгу прогуливали, заставляли бегать по кругу манежа рысью, галопом. Конечно, людям было утомительно ходить и следить за ним. Сам же Бармалей тренировался охотно, даже увлеченно. Ведь лошади созданы не для того, чтобы томиться в тесных стойлах, а для стремительного бега, их стихия — движение. Бармалей постепенно приобретал вполне пристойный вид: подтянулся живот, стал стройнее.
Он радовал свою хозяйку послушанием. Из всех, кто имел с ним дело, выделял Зотову: сразу отзывался на ее голос, охотно выполнял ее приказания. Это было очень важно — от него требовалось бережно нести артистку, его спина — своеобразная площадка для выступления.
Угощая Бармалея сахаром, Зотова проникновенно втолковывала ему, что, конечно, неприятно, если прыгают у тебя на спине, но этого требует их профессия. И напоминала, что у них разные весовые категории: он большой, мощный, она куда легче, слабее, и он невзначай, из-за небрежности может принести ей вред. Бармалей внимательно слушал. Казалось, что после задушевных бесед старательнее выполнял свои обязанности. Что определило такое послушание — покладистый характер или чувство благодарности за ласку и заботу?
Так или иначе, Бармалей оказался надежным партнером, проявлял снисходительность к ошибкам своей хозяйки, не реагировал на контрудары. Дело в том, что артистка должна так рассчитать прыжок, чтобы опуститься, когда спина лошади тоже опускается, и удар амортизируется. Но если спина лошади поднимается, а в это время на нее опускаются ноги наездницы, то получается встречный удар — контрудар.
Разумеется, Зотова учитывала это, но, случалось, не удавалось точно рассчитать время прыжка. К чести Бармалея, он никак не протестовал, продолжал размеренный бег. В этот момент наездница мысленно благодарила его, а после представления хвалила, угощала. Но даже у покладистого Бармалея получалось не все идеально. Иногда во время представления приходилось напоминать о его обязанностях, и тут требовалось короткое восклицание вроде: «Барм..!». Он понимал, что обращаются к нему, подтягивался, сосредотачивался.
Зотова старалась предусмотреть все сложности. В шапито и в иных цирках манеж по традиции покрыт опилками. Из-под копыт лошадей опилки взлетают и попадают на сидящих в первом ряду. Некоторые зрители разворачивают газеты, загораживают ими нарядные костюмы.
Белые шевелящиеся листы могут испугать лошадь, она шарахнется в сторону. Зотова во время репетиций расстилала на креслах первого ряда газеты — пусть привыкает. Просила помощников хлопать сиденьями кресел. Ведь во время представления кто-то может уронить «дипломат» или встать, и сиденье стукнет — пусть эти звуки не будут неожиданностью. Однако всего не учтешь. Случалось, Бармалей доставлял огорчения и неприятности своей хозяйке, но не по злому умыслу.
Любая лошадь, видя преграду на пути, изменит направление бега. Объявили номер. Зотова вышла на середину манежа. Выбежал Бармалей и привычно двинулся по кругу. В это время молодой униформист, чтобы закрыть створки барьера, тоже вышел на манеж, нагнулся, поднимая конец веревки, и оказался на пути лошади. Бармалей резко свернул в сторону и задел Зотову. Удар был сильный, артистка отлетела на несколько метров, упала. Ей помогли подняться.
Необычные обстоятельства так или иначе отражаются на состоянии животных, их поведении. Например, долгие переезды из цирка в цирк. Однажды шесть дней Бармалей простоял в вагоне. Прибыли в цирк, а манеж занят с утра до вечера; к школьным каникулам готовится новогоднее представление. Альбине Зотовой предложили роль Снегурочки. Она разучивала приветствия детям, реплики, которыми должна обмениваться с Дедом Морозом. Режиссер решил, что Снегурочка, торопясь на праздник, ловко и весело проскачет на лошади. Пока шла подготовка к премьере, было некогда заниматься Бармалеем, он стоял в конюшне.
И вот премьера. Перед представлением Бармалея почистили, принарядили. Он выглядел парадно. В нужный момент его подвели к выходу на манеж, выпустили. Зотова в костюме Снегурочки ловко вспрыгнула к нему на спину. Бармалей после долгого вынужденного стояния наконец получил возможность раскованно двигаться. Существо еще довольно юное, он забыл обо всем, чему его учили, рвался вперед, и вдруг, будто собираясь преодолеть барьер, резко взлетал. В этот момент Снегурочка теряла равновесие, чтобы не упасть, спрыгивала на манеж. Поднималась на коня и опять чуть не падала. Выглядело это так, что артистка взялась не за свое дело.
После представления Альбина с досадой упрекала своего четвероногого партнера. Как подвел! Как опозорил! Все в зале думали: какая неумелая наездница, только специалисты могли уловить, что не она виновата.
На следующий день все было благополучно. Бармалей шел ровно. То ли подействовала беседа, то ли ночная репетиция, во время которой он вдоволь набегался.
В других случаях Бармалей проявлял удивительную выдержку. Одна из служительниц по уходу за животными держала в цирке, в закулисной части, пса. Как-то он отправился гулять во время представления. На манеже выступала Зотова, и вдруг в зрительный зал выскочила собака, пошла перед первым рядом вдоль барьера. Зотова с испугом ждала, что Бармалей сейчас бурно среагирует на это, и тогда не удержаться у него на спине. Но конь лишь покосился на собаку и продолжал ровно бежать. Зотова смогла продолжить демонстрацию трюков.
Животные нередко улавливают то, чего не замечают люди, тогда их поведение становится необъяснимым. И с Бармалеем происходило такое. Приехали в цирк-шапито, которое только установили. Зотова начала репетицию. Вдруг Бармалей изменил ритм бега, будто бы преодолел какое-то препятствие, хотя опилки старательно разровнены. Зотова пристыдила Бармалея. Но снова на том же месте он прыгнул. Артистке пришлось сойти. Она стала внушать: «Пойми, Бармалеюшка, прыгать должна я, а ты должен ровно бежать. Усвоил?»
Репетицию продолжили, и опять на том же месте конь преодолел невидимую преграду. Решили разобраться, что его пугает. Разгребли опилки. Как положено, под ними земля — листа. Ковырнули землю. Сыро. Копнули дальше — сочится вода. Лошадь чувствовала ее и преодолевала невидимую водную преграду.
Стали разбираться, откуда и почему берется вода. Установили — со временем она залила бы манеж. Но благодаря чуткости Бармалея вовремя обратили на это внимание.
Когда Бармалей заболевал, это всегда тревожило Зотову. Приглашали врача-ветеринара, давали лекарства. Если Бармалею становилось хуже, около него дежурили и ночами. Цирк пустел, погружался в темноту, затихал. Альбина устраивалась в конюшне, ставила раскладушку. Горела неяркая дежурная лампа. Где-то стукнет копытом лошадь, сонно тявкнет собака в вольере. Временами Альбина задремывала, но стоило Бармалею пошевелиться, громко вздохнуть, как просыпалась, подходила к нему, ласкала. Давала попить воды, в которой было разболтано лекарство. Бармалей покорно смотрел в глаза. Она гладила ему гриву: «Милый, все будет хорошо...»
Бармалей выздоравливал и снова старательно исполнял на манеже свои обязанности. У Зотовой были и другие лошади. Бармалей оставался любимцем, верным, надежным партнером.
Наступило время, когда Альбине Зотовой пришлось сменить жанр. Несколько падений, травм, и врачи запретили выступать на лошади. Она стала иллюзионисткой. Были изготовлены шкатулки, ларцы, погребки, сундуки с секретами, а лошадей пришлось передать другим артистам. Так Бармалей расстался со своей заботливой хозяйкой.
Года через три в одном из цирков произошла встреча с Бармалеем. Зотова пришла в конюшню, где он стоял, похлопала его по шее, протянула сахар. Бармалей взял сахар с ладони, дал себя приласкать. Что это — проявилось его природное добродушие или вспомнил свою хозяйку?
Потом днем, во время репетиции, когда Бармалей был на манеже, Зотова вскочила на его спину. Бармалей шел ровно, как бывало раньше. Тряхнув стариной, она проделала несколько трюков.
— Полное взаимопонимание! — воскликнул кто-то из наблюдавших артистов. И тут же предложил Альбине: — А если вам выступить еще раз на Бармалее сегодня вечером? Вспомните недавнее прошлое...
Зотова подумала и отказалась. Одно дело что-то проделать на репетиции в пустом зале, другое дело — на зрителях исполнить весь номер. А вдруг какая-то заминка, срыв. Ведь несколько лет не выступала, а зрителям это объяснять не будешь.
Через день артисты, у которых был теперь Бармалей, уехали. После этого Альбина Зотова не видела своего четвероногого партнера, но доходят известия, что он здоров, по-прежнему выступает.
В. Кириллов
