СУН Сиу-Ли (1883 – 1960)
Сун Сиу-Ли (2.01.1883, Китай, пров. Хэбэй – 23.02.1960, Киев) — жонглер, иллюзионист китайского происхождения, живший и работавший в Советском Союзе. Начал выступать в цирке с шести лет. Гастролировал по Европе с номером «Китайский жонглер», представлявшим собой сплав акробатики, иллюзии, жонглирования и эквилибра. После травмы стал выступать только с номером «Иллюзионная симфония» (игра с лентами): из пучка лент доставал шесть больших зажженных китайских фонарей из шелка, подвешенных на пятиметровом шесте. В качестве ассистентки выступала супруга Сун (Мамченко) Мария Михайловна (3.02.1900, Ялта – 11.05.1973, Москва). В 1933 году его ассистенткой стала дочь Кримгильда Сиулиевна Сун (по мужу Агаронова), которой Сиу-Ли впоследствии передал свой иллюзионный номер. Выступала под псевдонимами Инза Сун и Инга Сун. Наибольшую известность ей принес мнемотехничекий номер, исполнявшийся совместно с супругом Г.Д. Агароновым.
Сун Сиу-Ли похоронен в Киеве на старом Байковом кладбище (участок 8а, могила 2/12). О деятельности по поиску и приведению могилы в надлежащий вид читайте здесь.
Литература:
- Л. Цирк [заметка-рецензия о новой цирковой программе] // Журнал «Театр и кино», № 4, 21.01.1917, стр. 12–13;
- Рекламное объявление цирка Стрепетова. // Журнал «Театр и кино», 28.01.1917, № 5, стр. 4;
- Список цирковых номеров Управления государственными цирками / Советский цирк, 1918–1938. Л.– М.: Искусство, 1938, стр. 312;
- Цирк. Последние гастроли китайских и корейских артистов: Ван Зе-Вей, Сиу-Ли, Пан-Тоси, на манеже КарандАш [афиша] / 1950, худ. М.А. Буланов;
- Кио Э.Т. Фокусы и фокусники. М.: Искусство, 1958, стр. 96;
- Памяти Сун Сиу-Ли. // Советский цирк, 1960, № 11, стр. 15;
- Шнеер А.Я., Славский Р.Е. Цирк. Маленькая энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1973, стр. 24, 135; 1979, стр. 25, 146;
- Коралли В.Ф. Это было вчера // Советская эстрада и цирк, 1981, № 6, стр. 26–27;
- Благов Ю.Н. Живая энциклопедия. Сборник «Чудеса на манеже». М.: Искусство, 1984, стр. 200–204;
- Коралли В.Ф. Сердце, отданное эстраде. Записки куплетиста из Одессы (лит. обработка Л.Г. Булгак). М.: Искусство, 1988, стр. 62–66;
- Кошкин В. Летающие тарелки. М., 1994;
- Акатова В.В. Цирковое искусство России. Энциклопедия. М.: «Большая Российская энциклопедия», 2000, стр. 363;
- Макаров С.М. Влияние китайских артистов на развитие российского цирка. (Статья). М.;
- Макаров С.М. Китайская премудрость русского цирка. Взаимовлияние русского и китайского цирка. М.: Красанд, 2009, стр. 83–85.
Краткая рецензия анонимного автора Л. на новую цирковую программу
Опубликовано в одесском журнале «Театр и кино», № 4, 21.01.1917, стр. 12–13
ЦиркПрограмма цирка пополнилась новыми гастролерами. Среди них выделяется группа японцев из Цейлона (как гласит афиша) Сиу-ли. Их кунштюки неподражаемы. Публика награждает их долгими аплодисментами.
Интересен полет над куполом женщины г-жи Цхомелидзе. Метко стреляет г-жа Вояни. Продолжают пользоваться успехом клоуны Розетти. Занимателен номер гг. Шурета и Жорж. Публики по-прежнему много.
Л.
 |
 |
Рекламное объявление цирка Стрепетова
Опубликовано в одесском журнале «Театр и кино», № 5, 28.01.1917, стр. 4
 |
| Журнал «Театр и кино», № 5, 28.01.1917, стр. 4 |
Из книги Э.Т. Кио «Фокусы и фокусники», 1958, стр. 96
Хочется упомянуть и о таких своеобразных мастерах, какими являются Ван Ю-ли и Сиу Ли. Это китайские артисты, уже давно работающие в наших цирках.
Любопытные фокусы показывает старейший цирковой артист Сиу Ли. Из простого кулька, сделанного на глазах у зрителей из листа газеты, он без конца вытягивает разноцветные ленты и даже цветные фонарики.
Статья Владимира Коралли в журнале «Советская эстрада и цирк», 1981, № 6, стр. 26–27
ЭТО БЫЛО ВЧЕРА
Все эти давней давности события так зримо и ярко оживают сегодня в моей памяти, словно были вчера, а фактически прошло-то уже свыше полувека.
В 1920 году мы с матерью перебрались в небольшой городок Вознесенск. Он находился недалеко от Одессы, и в эти трудные месяцы туда устремлялись люди из многих губерний России — голод гнал их сюда, в эти хлебные места.Никогда еще в своей недолгой, но уже насыщенной событиями жизни не видел я так много своеобразных, талантливых мастеров самых разных видов искусства. В Вознесенске я впервые узнал Виталия Лазаренко, с которым в дальнейшем у нас установились дружеские отношения. Здесь я был поражен мастерством партерных акробатов-эксцентриков Арманда и Церепа, клоунов Альперова и Макса, трансформатора Эдуарда Кронкарди, куплетистов Алексея Матова, Михаила Савоярова и Григория Красавина. Но больше всего привели меня в восторг акробаты на проволоке — Шуретта и Жорж Розетти. Сегодня, наверное, я не смог бы припомнить их трюков, но филигранное мастерство, искрящийся задор, обаяние артистов — все это вызывало ощущение неувядающей молодости, радости творчества.
Однажды, выступая в иллюзионе «Прогресс», я увидел в зрительном зале «универсального», как писалось в афише, артиста Си У-ли. Он сидел со своей женой и ассистенткой Сан Си У-ли. Этот «визит» взволновал меня, ведь я сам восхищался этим человеком — его фокусами и манерой выступления. Мне казалось, что облик артиста окружен какой-то тайной.
На центральную площадь города, где под навесом выступала цирковая труппа и «цуг-номером» было выступление Си У-ли, я между сеансами прибегал каждую свободную минуту. И с замирающим сердцем ждал номера «Сальто-мортале с кипящим самоваром». Си У-ли исполнял трюк, прыгая с высокой пирамиды. Не меньшее удовольствие доставляли мне его жонглирование тарелками, танцы на туго натянутой проволоке и иллюзионные трюки.
Иллюзионист Си У-ли Не трудно представить себе мою радость и растерянность, когда я увидел артиста, пришедшего ко мне за кулисы. Мы познакомились. Я сразу же объяснился ему в любви и услышал в ответ:
— Я рад, что тебе понравился наш номер, потому что хочу пригласить тебя, Волёдя,— он говорил на ломаном русском языке, — работать в нем.
— Меня? Работать? Но я же не умею ничего циркового!
— Это не страшно, ты будешь делать то же, что и сейчас. А если захочешь, мы научим тебя цирковым трюкам.
Как ни неожиданно было это предложение, я, не задумываясь, согласился. И вот на рассвете морозного дня мы были далеко от Вознесенска. Я ушел тайно, потому что знал: мама ни за что не отпустила бы меня с бродячим цирком.
Наша труппа, разместившись на четырех нанятых подводах, в которые были запряжены крестьянские волы, медленно двигалась по дороге к следующему такому же городку, где нам предстояло пробыть неделю или две. Сидеть на подводе было холодно, вскоре артисты: восемь борцов, арбитр, ассистенты, всего тринадцать человек, — топали во главе с Си У-ли по свежему снегу. Я топал вместе со всеми, но и ходьба не согревала — уж очень легко я был одет. Си У-ли остановил обоз, и, достав из сундука свою меховую куртку, накинул ее мне на плечи. При моем росте она превратилась в длинное пальто. Шутки и подтрунивания скрашивали долгий путь. Очень скоро я почувствовал себя в труппе своим человеком.
Си У-ли отнесся ко мне по-отечески. Расспрашивал о жизни, рассказывал о своей. С удивлением я узнавал его историю, узнавал, как он учился в Европе, как гастролировал по разным странам и овладел английским, французским, немецким и итальянским языками, как их труппа была приглашена в Россию, и тут он научился говорить по-русски. Революция застала его в Москве, в цирке Саламонского. Директор труппы предложил всем быстро уехать из России, но Си У-ли, приняв русскую революцию всем сердцем, решил остаться. Собрал небольшую труппу и вот ходит теперь с ней по русским дорогам, веселит и удивляет жителей русской земли. Он предполагал вообще остаться в России. И, действительно, вскоре принял советское подданство.
На меня Си У-ли возложил обязанности конферансье, танц-комика, куплетиста. Должен был я также стоять на контроле, участвовать в параде перед началом представления. Кроме того, я выходил на раус и зазывал публику.
В летнее время верхом на лошади, арендуемой у какого-нибудь крестьянина, я объезжал окрестные деревни, позванивал в колокольчик и извещал «достопочтенных жителей сел и деревень» о предстоящем гала-представлении.
Если сборы падали, мы выпускали дополнительный номер — «Борьба человека с разъяренным быком» или «На груди великана Циклопа местные молотобойцы могут разбить десятипудовый камень». Эти номера рекламировались специальными плакатами, которые я изготовлял собственноручно. Реклама не обманывала. В деревне арендовали быка, и один из наших борцов показывал крестьянам своеобразную корриду.
Крестьяне с детьми охотно посещали наши представления и за вход платили натурой — яйцами, курами, кульками с мукой, печеным хлебом, а иногда и кружочками домашней колбасы. Все это Си У-ли сам распределял по справедливости. Но когда заработок был особенно хорош, предлагал часть продуктов сдавать в Комитет неимущих селян и в фонд голодающих Поволжья. Такие комитеты и фонды были учреждены в те голодные годы в каждом крупном украинском селе.
В деревне обычно Си У-ли снимал сарай специально для репетиций. Все свободное время он занимался своим номером и, кроме того, следил за работой каждого. У него был очень острый глаз, артист знал, что посоветовать, за что критиковать. Но замечания его никогда не звучали обидно, а доводы всегда были профессионально убедительны.
За два года моей работы в труппе я не помню ни одной ссоры. Авторитет Си У-ли среди артистов был очень высок. Может быть, потому, что требовательней всего он был к самому себе. Я помню, как он огорчался, когда на одном из представлений не сумел удержаться на канате и сорвался на глазах у публики. Он буквально рассвирепел на себя за то, что неправильно вбил колья. А на следующий день репетировал до седьмого пота.
Я быстро втянулся в быт бродячей труппы и с удовольствием выполнял свои обязанности. Однако вскоре я стал выступать в новом амплуа. У мадам Сан Си У-ли была страсть к балету. Видя, как я отбиваю чечетку, она попросила научить ее этому танцу. Я охотно принял на себя роль учителя, хотя ученица была старше меня. И вот в нашей программе появился новый номер — «Матлот в исполнении известной китайской танцовщицы Сан».
Сан оказалась способной ученицей, и, предвидя успех, мы подготовили на бис «американский вальс-чечетку». По сути дела, я научил ее тому, что умел сам. Но на первом же представлении эти номера имели большой успех. На следующий день Си У-ли поздравил меня с новой должностью — балетмейстера.
Мне было хорошо в этой труппе. Веселый, жизнерадостный характер нашего руководителя, товарищеская обстановка, дружеские отношения — что еще надо артисту?! Но однажды в местечке Песчанка под Винницей я встретил соседа по дому. Он сказал, что мать очень тоскует и ждет не дождется меня. Эта весть всколыхнула воспоминания о доме. Непреодолимо потянуло в Одессу. Си У-ли понял мое состояние и не удерживал.
Мы расстались с ним. Но расстались не навсегда. Наша дружба впоследствии возобновилась и продолжалась до самой его смерти на семьдесят восьмом году жизни.
В 30-х годах, выступая в мюзик-холле, а также и в цирках я встречался иногда с Си У-ли. А в Казанском цирке мы работали в одной программе. Помогала ему дочь Крема. Уже тогда она хорошо работала и артистично выглядела на манеже. Си У-ли поделился со мной, что мечтает создать новый иллюзионный аттракцион, во главе которого будет стоять Крема.
Но, как говорится, родители предполагают, а дети располагают. Крема вышла, замуж и со своим мужем, Георгием Агароновым, создала номер мнемотехники. Их номер, на мой взгляд, лучший в этом жанре. Кримгильде Си У-ли-Агароновой присвоено звание заслуженной артистки РСФСР, она награждена орденом «Дружбы народов». Что ж, так или иначе, но цирковая династия Си У-ли продолжается.
Прошли годы. Но до сих пор я вспоминаю Си У-ли, этого лучезарного человека, покорявшего душевностью, справедливостью, удивительным трудолюбием, тактом. Такие встречи не только украшают нашу жизнь, но и делают ее лучше, целеустремленнее, богаче.
Владимир Коралли,
заслуженный работник культуры РСФСР
Из статьи Сергея Михайловича Макарова «Влияние китайских артистов на развитие российского цирка»
Сун Сиу-Ли — звезда российского цирка — родился в провинции Хэбэй 2 января 1883 года. В возрасте шести лет мальчик впервые приехал в Россию. Вначале он показывал два номера: летал над манежем на волосах, заплетенных в косу, и демонстрировал эквилибристические трюки на двойной проволоке, где тонкие тросы были натянуты один над другим. Артист, держа в руках поднос, перелетал с одной проволоки на другую, выполняя сальто-мортале. В 1914 году Сун Сиу-Ли выступал в программах одного из ведущих цирков России — в цирке Чинизелли, находившемся в Санкт-Петербурге. Артиста рекламировали: «выдающийся жонглер, фокусник и балансер». Однажды, после неудачного прыжка на проволоке, Сун Сиу-Ли, получив тяжелейшую травму паха, попал в больницу, где долго лечился. С тех пор артист стал выступать с фокусами и жонглерскими трюками. В начале 30-х годов Сун Сиу-Ли был одним из ведущих жонглеров российского цирка. Он исполнял эффектный трюк с большим фарфоровым блюдом. Мастер балансировал вращающееся блюдо на высоком и гибком шесте, длина которого постепенно увеличивалась за счет того, что Сун Сиу-Ли снизу к шесту присоединял новые бамбуковые секции. Завершая трюк, артист резким движением сбрасывал крутящееся блюдо с вершины высоченного шеста и ловил большую тарелку почти у самой земли.
В репертуаре Сун Сиу-Ли был еще один уникальный трюк. Артист зажимал зубами короткую палочку, а на другом ее конце на тонком шнурке была прикреплена красная деревянная рыбка. Сун Сиу-Ли раскручивал на тонкой бамбуковой тросточке тарелку, нижний конец трости устанавливал на спину свободно висящей на шнуре маленькой красной рыбке. Когда артист отпускал руки, рыбка, неожиданно приняв горизонтальное положение, начинала шевелить хвостом, как живая. Сун Сиу-Ли ловко балансировал на короткой палочке, зажатой в зубах, тросточку с вращающейся тарелкой, которая каким-то чудом удерживалась на трепещущей рыбке. Казалось, что это необычное сооружение грозило рассыпаться в любое мгновение. Этим трюком восхищалось несколько поколений цирковых зрителей в России.
В 1933 году в номерах Сун Сиу-Ли стала выходить ассистенткой его шестилетняя дочь Инза Сун, которая родилась 23 июня 1927 года. Вначале она была помощницей отца, а с 1950 года стала главной исполнительницей иллюзионного номера. Кроме того, Инза Сун демонстрировала номер, в котором отгадывала мысли зрителей на расстоянии. Такие номера в русском цирке принято называть «Мнемотехника». Артистка называет вслух имена и фамилии людей, которые задумывает публика. При этом партнер ходит по залу, а зрители шёпотом буквально на ухо называют то или другое имя. Исполнительница, стоя в центре арены, тотчас громко произносит это имя. Выступлениям отца и дочери всегда сопутствовал успех. Сун Сиу-Ли ушел на пенсию и умер 23 февраля 1960 года в городе Киеве. Дочь знаменитого артиста продолжала показывать номера с новым партнером Георгием Агароновым. Исполнители внесли новое, современное содержание в номер «Мнемотехника». Теперь Инза Сун угадывала имена великих людей прошлого и настоящего — ученых, писателей, поэтов, философов, художников, композиторов, политических деятелей, — причем Инза в своих ответах не только правильно называла задуманные имена великих людей, но и рассказывала их краткие биографии. Обычно в течение своего номера Инза Сун успевала назвать по 25–30 имен выдающихся личностей. Она отвечала всегда быстро и легко. Создавалось впечатление, что артистка обладает феноменальной памятью. Инза Сун ушла на пенсию 2 августа 1984 года и с тех пор живет постоянно в Москве.
